"Николай Дубов. Небо с овчинку " - читать интересную книгу автора

мяч, захватывал его в пасть и, победно вскинув голову, распушив хвост, бежал
по кругу. Федор Михайлович отбирал мяч и снова пускал в игру. Мало-помалу
футболисты успокоились, стали меньше бояться и лучше бить. Бой метался в
кругу, бросался мячу наперерез, а если тот шел поверху, подпрыгивал и
отбивал носом. Ребята орали и визжали, но уже не от страха, а от восторга.
Федор Михайлович улыбался, Антон сиял. Это, конечно, была не его собака, но
вроде как бы и его - из их квартиры.
С тех пор он увязывался за Федором Михайловичем каждый раз, когда тот
вел Боя на прогулку или в город за покупками. Тетя Сима выговаривала Антону,
но Федор Михайлович становился на его сторону:
- Серафима Павловна, он мне нисколько не мешает. Даже удобно: я захожу
в магазин, а он держит Боя, или наоборот.
- Бой держит Антона?
- Или меня.
Бой очень любил такие прогулки. Гордо вскинув голову, он чинно
вышагивал между ними и с любопытством ко всему присматривался. Им любовались
и восхищались: "Ну и собака!... Ох, какой красавец!" - раздавалось то с
одной, то с другой стороны. Бой поворачивал голову к говорившему и
невозмутимо шагал дальше. Стоило им остановиться, как вокруг собиралась
толпа. Все хотели знать, что за порода, сколько ему лет, сколько он весит,
ученый он или неученый. Федор Михайлович терпеливо отвечал, хотя вопросы -
всегда одни и те же - очень ему надоели.
Восторгались не все. Почти всегда находилось два-три человека, которые
спрашивали, сколько он съедает, недоумевали, зачем держать такую собаку, или
даже зло добавляли: "Лучше бы кабана кормил..."
- Вот дураки! - негодовал Антон.
- Конечно, люди небольшого ума, - соглашался Федор Михайлович, - Но
дело не только в этом. Из них попросту вылезает кулак. Если чего-нибудь
нельзя сожрать или заставить на себя работать, они не понимают, зачем оно
существует. Кулаков уничтожили, но кулацкой психологии еще достаточно. И не
обязательно в селе, в городе тоже хватает. Случается, она лезет и из так
называемых образованных. Помнишь, как у Андерсена насчет позолоченной свиной
кожи? "Позолота-то сотрется, свиная кожа остается..." Когда я слышу: "Лучше
бы кабана кормил", так и кажется, что говорит это кабан, который хочет,
чтобы его кормили...
Федор Михайлович не заставлял Боя работать, он рвался сам. Если хозяин
нес в руках сумку, пакет, книгу, Бой настойчиво старался отобрать и, еще
горделивее вскинув голову, нес сам. Главной своей обязанностью он считал
охрану. По натуре Бой был миротворец. Если на улице дрались мальчишки или
собаки, он бросался между ними и разгонял в разные стороны. Хулиганы,
орущие, размахивающие руками пьяные вызывали у него ярость. Шерсть на холке
вздымалась, обнажались вершковые клыки, и тут нужно было изо всех сил
держать поводок - в желании охранить хозяина он мог зайти далеко... При этом
он никогда не рычал, не лаял и вообще не разводил переговоров, а просто
бросался с утробным ревом.
Он вообще почти никогда не лаял. Впервые Антон услышал Боев лай только
через несколько месяцев. Боя полюбили в доме, к нему привыкли соседи,
поэтому, когда Федору Михайловичу пришлось уехать на несколько дней, он мог
оставить Боя, не опасаясь, что тот будет голодным или невыгулянным. Увидев
чемоданчик, Бой обезумел. Он вился вокруг хозяина, тыкался ему в руки,