"Юлий Дубов. Теория катастроф " - читать интересную книгу автора

Юра замотал головой.
- Не могу. У меня ни одной бумаги первого выпуска не осталось. Все
продано к чертовой матери.
- Ой! - обиженно сказал Петр Иванович. - Ля-ля не надо! А то я не знаю,
как с тобой Халамайзер рассчитывается.
Конечно же, обговоренная с Халамайзером скидка вовсе не поступала к Юре
по официальным каналам. Иначе она бы приводила к заоблачной прибыли и тут же
изымалась в виде налогов. Но и наличных Юра у Халамайзера тоже не брал,
потому что фондовый рынок давно был под прицелом, и существование "черного
нала", да еще в таких размерах, могло привести, в случае чего, к крупным
неприятностям. Работа велась по-другому. Халамайзер отдавал скидку
неучтенными бумагами первого выпуска. Большая их часть уходила у Юры на
зарплату сотрудникам, а остаток он складывал в надежном месте, дожидаясь
начала погашения.
То, что это стало известно постороннему человеку, Юре не понравилось.
- Вот что, - решительно сказал Петр Иванович, уловив недовольство
собеседника. - Ты же не думаешь всерьез, что про этот ваш шахер-махер никто
на свете не догадывается? Давно вы все на карандаше, и ты, и Халамайзер, и
остальные все. Вас ведь не трогают? Значит, так надо. И если я к тебе с
личной просьбой пришел, то не просто ведь так. Могу и с кем другим
договориться. Мне просто про тебя кое-кто шепнул слова, что ты приличный
человек и не кинешь. И что не воруешь в шесть рук. Поэтому я с тобой
откровенно разговариваю. И не покупаю тебя, не обещаю чего, заметь. Прошу
помочь. Бабки ты не потеряешь, Халамайзер тебе бумаги тут же вернет. Копейка
в копейку. Ну что? Будешь со мной в прятки играть?
Юра подумал немного и решил, что играть с Петром Ивановичем в прятки
вряд ли имеет смысл. Но и обозначить проблему тоже не мешает.
- У меня эти бумаги по бухгалтерии не проведены, - признался он. - Их
как бы вообще в природе не существует. Как я их продам? И куда эти чертовы
две тысячи дену?
На лице Петра Ивановича, одно за другим, стали меняться выражения - от
начального столбняка до окончательного презрения.
- Так, - сказал он наконец, - выходит, я о тебе раньше лучше думал. Ты
совсем, что ли? Зачем тебе эти деньги через кассу пропускать? Да еще за
неоприходованные бумаги? Человек тебе приносит бабки. Так? Берешь бабки,
кладешь в карман. Понял? Отдаешь человеку свое личное имущество. В виде
бумаг первого выпуска. Понял меня? Или тебе печатными буквами нарисовать?
Может, ты на этом теряешь что или как? Ты скажи, я еще подкину.
Заметив, что высказанная конструктивная идея начинает доходить до
несообразительного коммерсанта, Петр Иванович заметно повеселел.
- Еще выпьем, - скомандовал он. - Наливай. И давай договоримся так. Ты
с ним завтра разбираешься, он сразу бежит к Халамайзеру - я с ним все решил.
Бумаги он меняет у Халамайзера на живые деньги. Так что свое он, считай, при
себе всегда имеет. Половину оставляет себе - на квартиру. А вторую половину
несет к тебе, и ты ему опять первый выпуск выдаешь. И так далее. Через
неделю дед уже с квартирой. Чего рожу кривишь?
Юра кривил рожу по вполне понятной причине. Обменять дедовские деньги
на бумажки первого выпуска, потерять на этом около тысячи, но приобрести
благорасположение небесполезного руководства района, после чего сразу же
забыть о квартирных проблемах инвалида Пискунова - это было вполне понятно и