"Иван Дубов. Матлалиуитль " - читать интересную книгу автора

покоях. Зайдя в пустовавшую спальню дочерей, он подошёл к окну взглянуть на
город. Небо было безоблачное, жаркий воздух колыхался над пустыми улицами.
Наступит вечер, солнце сядет за горизонт, и этот муравейник оживёт, загорится
огнями, по улицам будут катить кареты, моряки будут горланить песни в тавернах и
просаживать деньги в игорных домах. Этими денежками владельцы притонов не
забудут поделиться с сильными мира сего, среди которых и ваш покорный слуга сэр
Вильям Бистон.
Одинокий корабль виднелся на горизонте. Губернатор узнал воинственный
профиль "Катерины", которая под всеи парусами быстро уходила на юго-восток. "Он
вышел из порта раньше времени", - подумалось губернатору.
Если бы у него под рукой была подзорная труба, то он увидел бы Харриса,
стоявшего на палубе фрегата. Тот пристально смотрел на удалявшийся берег, щуря
единственный уцелевший глаз. Лицо его было задумчиво. Морской офицер подошёл к
нему и стал рядом. То был капитан "Катерины", накануне проигравший губернатору
изрядную сумму.
- Ты хотя бы дал ему понять, с чем он имеет дело? - спросил капитан.
- Я рассказал ему всё. Почти всё, - ответил Харрис, по-прежнему глядя на
исчезавший берег. - Но он ничего не понял.
- Вид золота ослепил его. Что ж, значит, на то была божья воля.
Харрис промолчал. Капитан сунул в рот трубку и отошёл. Попутный ветер
быстро гнал "Катерину" прочь от Ямайки.

Джон Дойл молился в пустой церкви. То была необычная молитва: не было
привычного смирения в его взгляде. Проповедник был бледен, глаза его широко
раскрыты. Хриплым голосом он чеканил слова, звучавшие не как молитва, а как
проклятие. Сила голоса его росла с каждой фразой, и наконец он перешёл на крик:
- Да придёт кара твоя неотвратимая. Да разверзнется плоть земная и
поглотит гнездо порока. Да сгинут в преисподней души тех, кто предал тебя и
променял твоё царство на блеск золота и тьму грехопадения. Да обрушится...
Оглушительный гром потряс своды церкви. Священник вздрогнул и остановился на
полуслове. Но тут же лицо его осветилось безумной радостью.
- Я слышу! Я слышу твой ответ!
Тут же земля ушла у него из-под ног, и он упал. Стены церкви заходили
ходуном, сверху посыпалась штукатурка, скамьи поползли по полу. Потом всё
стихло. Дойл с трудом поднялся с пола, держась рукой за перевёрнутую скамью.
Лицо его сияло радостью безумца, поджигающего собственный дом. По-прежнему
держась за скамью, он снова начал произносить проклятия. Через несколько
мгновений второй удар, значительно сильнее первого, бросил его на пол.

Его превосходительство сэр Вильям Бистон, губернатор острова Ямайка,
очнулся на полу одной из комнат своего дома. Вокруг него царил беспорядок и
разгром: перевёрнутая мебель, разбитые зеркала, упавшая люстра, дыра в потолке.
Сэр Вильям сел прямо на полу, потирая ушибленный затылок и пытаясь осознать
происшедшее. Дверь распахнулась, и в комнату влетел Дженкинс. Лицо его было
покрыто слоем серой пыли, ливрея разорвана в нескольких местах и перемазана в
манной каше.
- Ваше превосходительство, спасайтесь! Скорее! - прокричал Дженкинс.
Губернатор тупо смотрел на него и не двигался. Тогда верный Дженкинс
подбежал к хозяину, ухватил его под мышки и с усилием поставил на ноги. Затем
схватил за руку и потащил к выходу. Уже на лестнице сэр Вильям наконец пришёл в