"Евгений Пантелеевич Дубровин. Марсианка (Повесть) " - читать интересную книгу автора

глаза блестели, словно в кладовке он нанюхался нашатыря.
- Следующий - Ивлев.
Забыв про танцующую походку, Синеоков протопал к своему кульману и
плюхнулся на стул.
- Шш-ш-что-ш-ш, - тотчас же зашелестело по комнате.
Но Синеоков, обычно большой трепач, сделал вид, что не слышит. Даже
маме Зине ничего не удалось выведать, сколько она ни крутилась возле него с
веником.
До обеда все работники конструкторского бюро побывали на приеме у
необычного посетителя. Выходя из "нашатырки", одни были растерянны, другие
бледны, третьи недоумевающе улыбались и пожимали плечами.
Прощаясь, гость посмотрел на каждого все запоминающим взглядом и
негромко сказал:
- Я прошу о предмете нашей беседы пока не распространяться.
Никто не сказал ни слова, но к концу смены весь завод знал, что
конструктор Гусев из отдела главного конструктора убил человека.


Странное лицо

- Мы! А! Мы! А! Мы! А!
- Чего мычишь, как корова? Говори: "мы".
- Мы...
- Теперь - "а".
- А.
- Сложи...
- Мыа.
- Дура! Не "мыа", а "ма". Говори: "Мы".
Олег открыл глаза. Можно было и не смотреть, на будильник: семь часов,
раз начался "урок внеклассного чтения".
Он надел пижаму, достал из-под кровати гантели, нехотя помахал ими и
пошел умываться. Проходя мимо занимающихся, он состроил улыбку.
- Доброе утро, Катерина Иосифовна.
- Мы... доброе утро... Мы. Да что же ты дура такая! - Послышался звук,
как будто на сковороду шлепнулся кусок теста.
- А-а-а-а-а-а-а!..
Из соседней комнаты, застегивая брюки, вышел Павел Игнатьевич и
рявкнул:
- Молчать! Тудыт и обратно! Повторять за мной: "Мы"!
- Доброе утро, Павел Игнатьевич.
- Доброе утро, Олег! Мы!
Хозяин сел по другую сторону своего чада, и вся картина стала
напоминать иллюстрацию к сказке Льва Николаевича Толстого "Три медведя".
Медвежонок Света не перешла во второй класс из-за чтения. В ее
кудрявой головке никак не может уложиться умопомрачительная задача: почему
при сложении "мы" и "а" получается "ма", а не "мыа".
На улице шел редкий теплый дождь. Небо было мохнатое. Молоденькие
яблоньки во дворе стояли застывшие, неподвижные, словно вылепленные из
воска, но в их неподвижности чувствовалась внутренняя настороженность.
"Будет сильный дождь, - подумал Олег. - Дождливое лето - к урожаю..."