"Евгений Пантелеевич Дубровин. Счастливка " - читать интересную книгу автора

Клементьев пошел по ущелью. Валы обходили его стороной. Дорожка дышала, то
поднимая, то опуская соприкасающийся с небом край. Когда она опускалась, в
самом конце ущелья появлялось светящееся сквозь воду пятно. Пятно
становилось все ближе и отчетливее. Было очень похоже, что это приближалась
включившая свет подводная лодка или люминесцирующая рыба. Но вскоре стало
ясно, что это из воды вставала луна. Луна вставала медленно, осторожно,
словно всплывала из темных морских глубин, где вечный мрак и огромное, все
расплющивающее давление. Она была красной, в темных пятнах, волны часто
накрывали ее с головой, и луна опять становилась похожей на подводную лодку
или светящуюся рыбу.
Клементьев все шел навстречу луне по ущелью, а луна не становилась
ближе, а море не становилось глубже. Его уровень колебался от колен до
груди. Дно было твердым, песчаным, теплым, и идти было приятно, как по
нагретому за день асфальту.
- Си-мо-чка-а-а-а... Не заплывай далеко-о-о-о...
Голос жены доносился глухо. Их с Лапушкой темные фигуры едва проступали
на темном фоне берега.
И вдруг все изменилось. Неожиданно тропинка между волн вильнула в
сторону и исчезла. Клементьев оказался среди беспорядочно ходивших вокруг
громадин. Луна, костер, берег, силуэты жены и сына - все разом исчезло.
Стало вдруг шатко и серо. Подул какой-то особенный, сырой, страшный, как
говорилось раньше в старых романах, могильный ветер.
Но испугаться как следует Клементьев не успел. К нему подкатилась
маленькая, как лошадка-пони, волна, подхватила, передала волне побольше,
та - еще побольше, и вот Клементьев уже, словно эстафета, передан громадине.
Громадина секунду подумала, что делать ей с панически мельтешившей букашкой:
накрыть ли, подмять, раздавить, завихрить среди донного песка и уволочь в
открытое море безжизненное тело; или подбросить ввысь, где поверх стеклянных
холмов гуляет зыбь, трясет, забивает пеной рот, захлебывает...
Пока Клементьев боролся с подкатившимся страхом, волна взмыла его к
небу, приподняла над морем, и он явственно увидел деревню, лиман, жену, сына
и вставшую из моря уже посветлевшую луну. Он увидел даже часть горевшего под
обрывом костра и тень соседки.
Потом все разом исчезло, и через три секунды он опять стоял на дне, по
грудь в воде, и его колени обвивали водоросли, а вокруг беспорядочно и
потому особенно страшно ходили волны.
Р-р-аз! Звезды, костер, жена, сын, шум прибоя... Жизнь.
Р-а-аз! Волны над головой, водоросли по коленям, как волосы утонувшей
женщины, жутко просвечивающая сквозь воду луна, пахнущий могильной сыростью
ветер... Смерть.
Р-а-аз! Жизнь...

IV

Клементьев лежал на надувном матрасе. Этот надувной матрас и еще
спальный мешок он купил по счастливой случайности накануне отпуска. Зашел в
спортивный магазин, чтобы приобрести себе кеды, и вдруг видит: из внутренних
дверей появляется продавщица и с равнодушным лицом бросает на прилавок
что-то резиновое, сине-красное...
- Что это? - спросил Клементьев дрогнувшим голосом, ощупывая резину,