"Евгений Пантелеевич Дубровин. Гости столицы" - читать интересную книгу автора

наконец, трубу отгрузили, и можно ехать домой.
Я надул матрац, жена мне надувной матрац с собой дала, накрылся одеялом
и заснул, а они долго еще газетами шуршали и каждый про свое толковали:
Коньяк о проблемах адаптации и урбанизации, а Селедка все больше о
неликвидных фондах, сметах...
На следующий день Селедка уехал, а Коньяк еще две ночи у меня ночевал.
Правда, мы опять ходили на вокзал и выбрали себе третьего: директора
Разобовского завода тары. Его на проработку в Москву вызвали, да начальник
главка забыл и уехал в командировку в Ховрино, а без начальника все дело
остановилось: ни гостиницы, ни проработки, и уехать нельзя - командировку не
отмечают, говорят, без проработки уезжать не положено.
С директором все кончилось благополучно: влепили выговор, даже не
строгача, и он уехал очень довольный, а у меня потом еще двое поселились.
Один, правда, спекулянтом потом оказался: скупал в Москве дефицитный товар и
отправлял его знакомым для продажи в разные города. Но этому типу я прямо
сказал:
- Мотай отсюда удочки.
- А тебе какое дело, чем я занимаюсь? - нахально так он это
спрашивает. - Ты что, милиционер?
- У меня, - отвечаю, - в характеристике записано: "Честен и
принципиален. Нетерпим к недостаткам". Понял? А я против собственной
характеристики не пойду.
Ну он, правда, не стал спорить, съехал с квартиры по-хорошему.
Однажды на Павелецком я Нечипуренко встретил. Еле узнал. Небритый,
помятый весь, спит на скамейке в грязных ботинках, под голову сетку с
апельсинами подложил. Разбудил я его. Нечипуренко так обрадовался, что дар
речи потерял: мычит что-то, головой мотает.
- Друг... Откуда ты взялся? Пять суток по вокзалам... Милиция
гоняется... Уборщицы швабрами по ногам... Портфель с отчетом украли...
Увел я своего бывшего начальника к себе, напоил, накормил, дал
отоспаться. Отоспался он и говорит:
- Да, счастливый ты человек, Фомин. Каждый день в столице ночуешь...
Если бы я каждый день в столице ночевать мог... я бы сельское хозяйство
нашей области на такую высоту поднял... На такую...
Говорит, а у самого слезы на глазах. Искренне верит человек: у него
оттого урожай плохой, что сам редко в Москве бывает.
- Теперь, Фомин, - говорит, - я у тебя каждый раз останавливаться буду,
хочешь ты или не хочешь. Я тебя в столицу выдвинул, а потому имею право.
- Ради бога, - говорю. - Сделайте одолжение. Привет вашей семье. И моей
заодно тоже.
Между тем народ на вокзалах прослышал про мою квартиру, валом и
повалил. Пришлось одних газет на пол почти на рубль стелить. Разные,
конечно, люди попадались, но в основном народ хороший: кто барахлишко
приехал купить, кто отпуск провести, по театрам походить, однако, все же
больше командированный люд - толкачи. Самые несчастные люди. В смысле
гостиниц. Гонят их отовсюду, отлов устраивают. И отсыл назад, домой. Я бы
для них министерство какое-либо создал и фонды этому министерству на
гостиницы выделил. Но это так, между прочим.
Тут случай вскоре небольшой произошел, который я никак не мог
предвидеть. Послали меня в длительную командировку. Возвращаюсь, а в