"Александр Дюма. Графиня де Шарни (ч.2)" - читать интересную книгу автора

безумную прихоть, свидетелем которой вы сейчас были?

- Нет, но скажите, ведь вы же не просто хотели попытать
судьбу, не правда ли?

- Я думал о недоброй памяти ночи с пятого на шестое октября.
Доктор, доктор, я пожертвовал бы половиной отпущенного мне
срока жизни, чтобы король Людовик Шестнадцатый видел, как этот
пес бросился на меня, вернулся в конуру, а потом подошел
лизнуть мне руку. Затем, обращаясь к молодому человеку, он
добавил:

- Не правда ли, сударь, вы простите мне, что я осадил Картуша?
А теперь, коль скоро вы готовы показать нам дом Друга людей,
пойдемте его осматривать. Молодой человек посторонился,
пропуская Мирабо, который, впрочем, судя по всему, не
слишком-то нуждался в провожатом и знал дом не хуже его
обитателей. Не задержавшись в первом этаже, он поспешно стал
подниматься по лестнице с чугунными перилами весьма искусной
работы.

- Сюда, доктор, сюда, - сказал он.
И впрямь, Мирабо с присущим ему одушевлением, с привычкой
повелевать, заложенной в его характере, мгновенно превратился
из зрителя в главное действующее лицо, из простого посетителя
в хозяина дома. Жильбер последовал за ним. Тем временем
молодой человек позвал отца, человека лет
пятидесяти-пятидесяти пяти, и сестер, девушек пятнадцати и
восемнадцати лет, и сообщил им о том, какой странный гость их
посетил. Покуда он передавал им историю укрощения Картуша,
Мирабо демонстрировал Жильберу рабочий кабинет, спальню и
гостиную маркиза де Мирабо, а поскольку каждая комната
пробуждала в нем воспоминания, Мирабо с присущими ему обаянием
и пылом рассказывал историю за историей. Владелец и его семья
с величайшим вниманием слушали этого чичероне, открывавшего им
летопись их собственного дома, и старались не пропустить ни
слова, ни жеста. Когда верхние покои были осмотрены, на
аржантейской церкви уже пробило семь часов, и Мирабо,
опасаясь, по-видимому, не успеть выполнить все задуманное,
предложил Жильберу спуститься не мешкая; сам он подал пример,
торопливо перешагнув через четыре первые ступеньки.

- Сударь, - обратился к нему владелец дома, - вы знаете
столько историй о маркизе Мирабо и его прославленном сыне,
что, сдается мне, вы могли бы, если бы только захотели,
рассказать про эти первые четыре ступеньки историю, ничуть не
менее примечательную, чем остальные. Мирабо помедлил и
улыбнулся.

- Вы правы, - сказал он, - но об этой истории я собирался