"Александр Дюма. Корсиканские братья" - читать интересную книгу автора

Я уже отважился на следующий вопрос, рискуя утомить своего собеседника,
когда услышал какие-то завывания, такие печальные, жалобные и такие долгие,
что я вздрогнул и остановился, схватив молодого человека за руку.
- Что это? - спросил я его.
- Ничего. Это плачет Диамант.
- А кого он оплакивает?
- Своего хозяина... Разве вы не понимаете, что собаки - не люди, и они
не могут забыть тех, кто их любил?
- А, понятно, - сказал я.
Послышалось очередное завывание Диаманта, еще более тяжкое, более
печальное и жалобное, чем первое.
- Да, - продолжил я, - его хозяина убили, вы мне говорили об этом, и мы
приближаемся к месту, где он был убит.
- Совершенно верно, Диамант нас покинул, чтобы пойти туда, к "Мучио".
- "Мучио" - это что, могила?
- Да, так называется своеобразный памятник, который каждый прохожий,
бросая камень или ветку дерева, воздвигает на могиле убитого. И в результате
вместе того, чтобы опускаться, как другие могилы, под грузом такого великого
нивелировщика, как ВРЕМЯ, могила жертвы все время растет, символизируя
месть, которая должна жить и непрерывно расти в сердцах его ближайших
родственников.
Вой раздался в третий раз, но на этот раз так близко к нам, что я
невольно содрогнулся, хотя мне теперь было ясно, что это означает.
И действительно, там, где поворачивала тропинка, в двадцати шагах от
нас, белела куча камней, образующих пирамиду высотой четыре-пять футов. Это
и был "Мучио".
У подножия этого странного памятника сидел Диамант, вытянув шею и
разинув пасть. Люсьен подобрал камень и, сняв шапку, приблизился к Мучио.
Я проделал то же самое.
Подойдя к пирамиде, он сломал ветку дуба, бросил сначала камень, а
потом ветку и большим пальцем быстро перекрестился, как это обычно делают
корсиканцы.
Я повторил за ним все до мелочей.
Затем мы возобновили путь, молчаливые и задумчивые.
Диамант остался сидеть у памятника.
Примерно минуты через две мы услышали последнее завывание и почти сразу
же Диамант с опущенной головой и хвостом решительно пробежал вперед, чтобы
вновь приступить к своим обязанностям разведчика.


VII

Мы продвигались вперед и, как предупредил Люсьен, тропа становилась все
более и более крутой. Я повесил ружье через плечо, так как видел, что скоро
мне понадобятся обе руки. Что касается моего проводника, то Он продолжал
идти с той же легкостью и, казалось, не замечал трудностей пути.
Мы несколько минут карабкались по скалам, цепляясь за лианы и
корневища, и добрались до своего рода площадки, на которой возвышались
разрушенные стены. Эти руины Замка Вичентелло д'Истриа и были целью нашего
путешествия.