"Александр Дюма. Корсиканские братья" - читать интересную книгу автора

- Пусть Ваша Милость ни о чем не беспокоится, - сказал он, - весь ваш
багаж отнесут в вашу комнату.
Я воспользовался этим милым приглашением к ничегонеделанию, одним из
самых приятных для путешественника.


II

Я довольно легко взобрался по упомянутой лестнице и сделал несколько
шагов внутрь помещения.
На повороте коридора я очутился лицом к лицу с высокой женщиной, одетой
в черное.
Я понял, что эта женщина тридцати восьми - сорока лет, сохранившая
красоту, была хозяйкой дома, и я остановился перед ней.
- Мадам, - сказал я ей, раскланявшись, - вы, наверное, считаете меня
совершенно бестактным, но меня оправдывают местные обычаи и приглашение
вашего слуги.
- Вы - желанный гость для матери, - ответила мне мадам де Франчи, - и
разумеется, будете желанным гостем для сына. С этого момента, месье, дом в
вашем распоряжении, пользуйтесь им как своим собственным.
- Я прошу о приюте лишь на одну ночь, мадам. Завтра утром на рассвете я
уйду.
- Вы вольны поступать, как вам будет удобно, месье. Однако, я надеюсь,
что вы измените свои планы, и мы будем иметь честь принимать вас гораздо
дольше.
Я снова раскланялся.
- Мария, - продолжила мадам де Франчи, - проводите месье в комнату Луи.
Сразу же разожгите огонь и принесите горячей воды. Извините, - сказала она,
поворачиваясь в мою сторону, в то время, как служанка собиралась выполнять
ее указания, - я знаю, что первое, в чем нуждается усталый путешественник -
это вода и огонь. Идите за этой девушкой, месье. Если вам что-либо
потребуется, спросите у нее. Мы ужинаем через час, и мой сын, который к тому
времени вернется, будет рад пригласить вас ужинать.
- Вы извините мой костюм путешественника, мадам?
- Да, месье, - ответила она, улыбаясь, - но при условии, что вы, в свою
очередь, извините нас за простоту приема.
Служанка пошла наверх.
Я раскланялся в последний раз и последовал за ней.
Комната находилась на втором этаже и выходила во двор, с окнами на
чудесный сад, весь засаженный миртом и олеандром, его пересекал извилистый
очаровательный ручеек, который впадал в Таваро.
В глубине обзор был ограничен своеобразной изгородью из деревьев, так
близко стоящих друг к другу, что это можно было назвать забором. Как и во
всех комнатах в итальянских домах, стены были побелены известью и украшены
фресками с изображенными на них пейзажами.
Я сразу же понял, что мне отвели эту комнату, принадлежащую
отсутствующему сыну, как самую удобную в доме.
И мне пришла мысль, пока Мария разжигала камин и готовила мне воду,
произвести опись моей комнаты и по ее меблировке составить представление о
том, кто в ней жил.