"Александр Дюма. Паскаль Бруно " - читать интересную книгу автора

Бруно занялся раненым, по-прежнему лежавшим без чувств. Он распахнул белый
бурнус, в который был завернут мальчик, расстегнул пояс с висящим на нем
ятаганом и увидел при последних отблесках заходящего солнца, что пуля
прошла между правым бедром и ребрами и вышла возле позвоночника: рана была
опасна, но не смертельна.
Вечерний ветер и освежающее действие морской воды, которой Бруно
промыл рану, привели в чувство мальчика; не открывая глаз, он произнес
несколько слов на непонятном языке; Бруно, знавший по опыту, что
огнестрельная рана вызывает сильную жажду, догадался, о чем просит мальчик,
и поднес к его губам полную флягу воды; раненый жадно приник к ней, затем
снова что-то пробормотал и снова впал в забытье. Паскаль уложил его как
можно бережнее на дно лодки и, оставив рану открытой, каждые пять минут
смачивал ее морской водой, действие которой моряки почитают целебным для
любых ран.
В пору вечерней молитвы наши мореплаватели подошли к устью Рагузы, ибо
ветер был попутный. Паскаль без труда направил лодку вверх по течению реки
и три часа спустя, оставив справа от себя Модику, прошел под мостом на
дороге между Ното и Каярамонти. Он сделал еще полмили, но, видя, что плыть
становится все труднее, вытащил лодку на берег, скрыл ее в зарослях
олеандров и папируса и, взяв мальчика на руки, продолжал путь пешком.
Вскоре перед ним открылось узкое ущелье, и, пройдя еще немного, он очутился
между двумя отвесными склонами с пробитыми в них отверстиями пещер - то
были остатки древнего поселения троглодитов, первых жителей Сицилии,
которых греческие колонисты некогда приобщили к цивилизации. Бруно вошел в
одну из этих пещер и поднялся по лестнице на ее второй ярус, куда свет и
воздух проникали через большую квадратную дыру; в углу помещения было
устроено ложе из тростника; он расстелил на нем бурнус мальчика и положил
его самого на этот бурнус; затем вышел, чтобы раздобыть огня, вернулся с
горящей еловой веткой в руках, прикрепил ее к стене и, усевшись на камень
возле раненого, стал ждать, когда тот очнется.
Бруно не впервые пришел в это убежище: во время своих бесцельных
скитаний по Сицилии, которые помогали ему позабыть о своем одиночестве,
успокоиться и прогнать дурные мысли, он заходил в эту долину и жил в этой
комнате, выдолбленной в скале три тысячи лет тому назад; здесь он
предавался тем смутным и бессвязным мечтам, которые обуревают людей
необразованных, но наделенных пылким воображением. Он знал, что пещеры были
вырыты в давние времена ныне исчезнувшим племенем, и, свято чтя народные
предания, полагал, как и все местные жители, что эти люди были
волшебниками, - убеждение, которое нисколько не пугало его, а, напротив,
неудержимо влекло в эти места. Он слышал в юности немало сказок о волшебных
ружьях, о неуязвимых людях, о путниках-невидимках, и в его бесстрашной
душе, жаждавшей чудес, жило лишь одно желание: встретить колдуна,
волшебника или черта, который в обмен на договор, скрепленный кровью, дал
бы ему сверхъестественную власть над людьми. Но напрасно вызывал он тени
древних обитателей долины Модика: их призраки так и не явились ему, и
Паскаль Бруно остался, к своему великому огорчению, таким же человеком, как
и все прочие люди; и все же он выделялся среди горцев, ибо мало кто из них
мог потягаться с ним силой и ловкостью.
Бруно промечтал около часа у изголовья раненого мальчика, когда тот
наконец вышел из забытья; он открыл глаза, недоуменно огляделся и остановил