"Александр Дюма. Паскаль Бруно " - читать интересную книгу автора

лаконийские олеандры, египетские пальмы, индийские смоковницы, африканское
алоэ, итальянские сосны, шотландские кипарисы и французские дубы.
Вот почему нет ничего великолепней дней Сицилии, если не считать ее
ночей, ночей восточных, ночей прозрачных и благоуханных, когда шепот моря,
шелест ветра и гул городских улиц кажутся извечной песней страсти, когда
все сущее, от волны до растения, от растения до человека, испускает
затаенный вздох.
Поднимитесь на экспланаду Циза или на террасу Палаццо Реале, когда
Палермо спит, и вам покажется, что вы находитесь у изголовья юной девы,
грезящей о любви.
В этот час алжирские пираты и тунисские корсары вылезают из своих
берлог, они поднимают треугольные паруса на своих берберийских фелуках и
рыщут возле острова, словно сахарские гиены и атласские львы возле овчарни.
Горе беспечным городам, которые засыпают без сигнальных огней и без
береговой охраны - их жители пробуждаются при свете пожаров, от криков
своих жен и дочерей; однако еще до того, как подоспеет помощь, африканские
стервятники успевают скрыться со своей добычей, а на рассвете можно
различить вдали лишь белые паруса их кораблей, которые вскоре исчезают за
островами Порри, Фавиньяна или Лампедуза.
Иной раз море внезапно принимает свинцовый оттенок, ветер падает,
жизнь в Палермо замирает; дело в том, что с юга на север пронеслись
кроваво-красные облака, предвещающие сирокко, иначе говоря, "хамсин", -
этот бич арабов; его горячее дыхание, зародившись в ливийских песках,
обрушивается на Европу под напором юго-восточных ветров, и тотчас же все
пригибается к земле, вся природа трепещет, сетует, и Сицилия стонет, словно
перед извержением Этны; люди и животные беспокойно ищут убежища и, найдя
его, ложатся, с трудом переводя дух, ибо сирокко побеждает всякое мужество,
подавляет всякую силу, парализует всякую деятельность. Палермо терпит
смертную муку, и это длится до тех пор, пока чистый ветер, прилетевший из
Калабрии, не вернет силы гибнущему городу, и, воспрянув под этим
животворным дуновением, он облегченно вздыхает, как человек, очнувшийся
после обморока, и беспечно возвращается к своей праздничной и радостной
жизни.
Это было октябрьским вечером 1803 года; сирокко дул весь день, но на
закате небо прояснилось, море снова поголубело, и со стороны Липарских
островов повеяло прохладой. Как мы уже говорили, такая перемена погоды
оказывает благоприятное действие на все живые существа, которые понемногу
выходят из оцепенения: можно подумать, будто присутствуешь при сотворении
мира, тем более что Палермо, как мы уже говорили, подлинный эдем.
Среди дочерей Евы, которые, обитая в этом раю, занимаются главным
образом любовью, была некая молодая женщина, играющая столь важную роль в
нашей истории, что мы должны обратить внимание читателей на нее и на виллу,
где она живет. Давайте выйдем вместе с нами из Палермо через ворота
Сан-Джорджио, оставим справа от себя Кастелло-а-Маре и дойдем, никуда не
сворачивая, до мола; затем, следуя по берегу моря, остановимся у
восхитительной виллы, что возвышается среди волшебных садов, доходящих до
подножия горы Пеллегрино; эта вилла принадлежит князю де Карини,
вице-королю Сицилии, который правит островом именем Фердинанда IV,
вернувшегося в Италию, чтобы вступить во владения своим родным городом,
прекрасным Неаполем.