"Александр Дюма. Охотник на водоплавающую дичь (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

Александр Дюма

Собрание сочинений

Том 55

Охотник
на водоплавающую дичь


ПРЕДИСЛОВИЕ

Лорд Байрон восклицает в своей поэме "Дон Жуан":
О море, единственная любовь, которой я не изменял!

Эта строка английского поэта весьма часто всплывает в моей памяти в
часы тихой грусти, когда человек чувствует, что его влечет к себе нечто
неведомое.
Самые прекрасные стихи Гюго, самые прекрасные стихи Ламартина посвящены
морю.
Я знаю, что если бы мне, подобно этим мужам, выпало счастье родиться
лирическим поэтом, вместо того чтобы быть всего лишь драматическим поэтом,
каким стал я, то мои наиболее страстные строфы были бы посвящены морю -
Средиземному морю в голубой мантии волн либо Океану в зеленой тунике
безбрежных вод.
Однако следует уточнить, что Средиземное море представляется нам не
настоящим морем: это просто красивое озеро с восхитительными берегами.
Между тем Океан со своими приливами и отливами, а также с волнами,
которые, отделяясь от американского материка, под неусыпным взором
Всевышнего преодолевают расстояние в тысячу восемьсот льё, прежде чем
достичь берегов Европы; Океан, разделенный надвое экватором и ограниченный
двумя полюсами, - вот единственная подлинная стихия и единственное
достаточно большое зеркало, способное отразить лик Господа.
Вот почему я отдаю предпочтение Океану.
Не вызвано ли это тем, что мне пришлось увидеть Океан раньше моря?
Возможно.
Так что я повторяю: сколь благозвучно бы ни пел прилив в заливе Байи
либо в бухте Агригента, сколь нежно бы ни ворковали волны, ласкающие Палермо
или лагуну, которая омывает Венецию, глухой рев необузданной стихии в бухте
Дуарнене или жалобный рокот Ла-Манша, бьющегося о скалы Кальвадоса, милее
моему сердцу, чем лепет изнеженной Амфитриты.
Дело в том, что все это побережье - от Остенде до Бреста - мне хорошо
знакомо. Я оставил здесь лучшие дни своей молодости и унес отсюда самые
отрадные воспоминания.
Взморье Бланкенберге, развалины Арка, скалы Этрета, утесы Гавра, дюны
Курсёля, рифы Сен-Мало и ланды Плугерно известны мне не хуже, чем равнины и
леса моего родного края. С ружьем в руках я исследовал волнистые очертания
здешних берегов, то гоняясь за чайками и поморниками в какой-нибудь утлой
лодке, качавшей меня по волнам, то охотясь на суше, где мне попадались
гаршнепы и турпаны.