"Александр Дюма. Папаша Горемыка (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

владельцем большого предприятия, и радость от неожиданной удачи заглушила в
нем все прочие чувства.
Супруги Батифоль не испытывали ничего подобного угрызениям совести -
столь глубокое и благородное чувство присуще лишь возвышенным душам.
Это также свидетельствует о том, что г-жа Батифоль вполне была под
стать своему новому мужу.
Достигнув цели всех своих тайных помыслов, Батифоль снял с себя маску
униженного страдальческого смирения; он значительно увеличил торговый оборот
и при каждом удобном случае мстил тем, кто когда-то издевался над юным
учеником, мстил в лице тех, кто теперь по воле случая и нужды оказался в его
власти. Мы употребили слово "нужда", ибо вскоре мастерская Батифоля прослыла
настоящей каторгой - сюда нанимались лишь те, кого голод пригонял к
проклятым станкам и заставлял трудиться без передышки; однако голод - это
грозный помощник, и тот, кто берет его в союзники, может и должен добиться
своего.
Выжимая все соки из себе подобных, Аттила Батифоль не спешил ублажать
себя лично, полагая, что еще рано приступать к осуществлению второй части
своей программы. Чеканщик решил подождать, прежде чем предаваться
удовольствиям, о каких он мечтал в детстве, пока его положение не станет
достаточно основательным и устойчивым, не зависящим от превратностей судьбы,
от которых не в состоянии обезопасить себя те, что занимаются коммерцией,
сколь бы осмотрительными они ни были. Скупость, давно укоренившаяся в душе
Батифоля, помогала ему без труда придерживаться принятого им решения, хотя
ему и приходилось подчас обуздывать свои страсти (впрочем, у Аттилы были не
страсти, а мимолетные желания).
Однако домашнее общение с г-жой Батифоль по выходным дням не было для
него столь уж веселым времяпровождением, и после обстоятельных раздумий он
решил развлечь себя рыбной ловлей с удочкой. Это развлечение сулило ему
двойную выгоду: во-первых, позволяло скрыться на несколько часов от глаз
супруги и, во-вторых, обещало быть не слишком разорительным удовольствием и
всегда приносить больше доходов, чем затрат.
Таким образом, желание порыбачить привело Аттилу в Ла-Варенну; здесь,
насаживая наживку на крючок и вытаскивая из воды пескарей, он заметил, что
население одного из самых многолюдных парижских предместий все больше
устремляется в эти края.
Уже давно, в ту пору, когда двадцатый округ нынешнего Парижа еще только
строился, коммерческое чутье Батифоля подсказывало ему, что когда-нибудь
земля там будет приносить миллионы; на свою беду, осторожный овернец не
решился приобрести собственность, которая еще не скоро должна была принести
прибыль.
Однако самолюбие этого мелкого торгаша, неспособного пускаться в
крупные аферы, не давало ему окончательно отказаться от своей идеи, и он
принялся искать окольные пути.
Вместо того чтобы скупать землю рядом с церковью святой Магдалины и за
улицами Шоссе-д'Антен, Предместья Пуассоньер и Предместья Сен-Дени, Батифоль
приобрел на торгах участок размером в несколько тысяч квадратных метров в
Ла-Варение.
Конечно, эта сделка не обещала больших барышей, но зато он почти ничем
не рисковал. Те, с кем Аттила поделился своим замыслом (подобно всем людям,
он нуждался в одобрении), подняли его на смех; признав их правоту, г-н