"Александр Дюма. Парижане и провинциалы (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

Господин Пелюш, успокоившись насчет состояния рассудка Мадлена, слушал
друга с важным и задумчивым видом.
Торговец цветами не мог пропустить предоставившуюся ему возможность
выступить с высокопарным нравоучением. Он начал с милости Провидения,
соблаговолившего остановить свой милосердный взгляд на грешнике, дабы тем
самым побудить его к раскаянию, затем еще раз подробно перечислил все
роковые случайности беспутной жизни и горячо поздравил друга с тем, что тому
удалось избежать неотвратимо грозящего ему наказания. Наконец, когда его
мысли приняли более определенное направление, г-н Пелюш стал намечать, как
Мадлену следует употребить эти деньги, чудом свалившиеся на него с неба; с
прозорливостью, присущей ему в отношении коммерции, он обрисовал, какой
размах должен придать его друг своей торговле; он охватил взглядом все
многочисленные операции по производству и продаже товара, не упустив самой
незаметной подробности. В проникновенной же заключительной части, разрывая,
подобно Калхасу, завесу будущего, он изобразил Мадлену картину ожидавшего
его успеха, который непременно придет, если тот будет следовать советам
своего друга; торговец цветами попытался дать приятелю почувствовать тайное
наслаждение, которое испытывают, откладывая экю за экю, луидор за луидором,
и гордость, которую испытывает негоциант, когда он, как говорят в задних
комнатах лавок, становится обладателем своего "дела". Господин Пелюш раскрыл
перед Мадленом блаженство от безошибочно проведенной описи товаров,
постарался пробудить честолюбие друга, поведав о зависти и восхищении, с
какими и собратья по ремеслу и все окружающие будут следить за его успехами.
Он закончил тем, что пальцем указал счастливому наследнику, словно на
сверкающую точку в пространстве, на кресло, которое ждет капитана гвардии -
зимой в Тюильри, а летом в Сен-Клу - за столом конституционного монарха, на
кресло, которое Мадлен когда-нибудь сможет, вероятно, занять подобно ему,
Пелюшу, владельцу "Королевы цветов", уже трижды восседавшему в нем.
Мадлен, как обычно, дал своему другу Пелюшу излить эти потоки
многословного красноречия, но, когда тот закончил свои наставления, торговец
игрушками ответил ему с той самоуверенностью, какую придает обладание
шестьюдесятью тысячами франков: его делает счастливым и осушает слезы,
которые исторгает из его сердца скорбь, вызванная смертью бедного дяди,
именно приятная перспектива освободиться от цепей, которые он так давно
волочит на своих ногах; теперь, когда у него появилась возможность
осуществить мечту, лелеемую им всю жизнь, этот без конца ускользающий от
него призрак, - удалиться на покой в какую-нибудь деревню, не заботясь более
ни о продаже, ни о прибыли, ни о барышах, ни о потерях и убытках, он, как
только шестьдесят тысяч франков попадут в его карман, не согласится ни на
час отсрочить этот счастливый миг и сейчас же отправится к нотариусу в
контору, где старшим клерком служит его племянник, и подпишет акт, который
сделает его владельцем небольшого домика в пяти или шести льё от Парижа;
впрочем, признался Мадлен, он уже присмотрел себе этот домик на склоне холма
Вути, в ста шагах от Уркского канала, с местоположением, позволяющим ему
удовлетворять все свои пристрастия, какие он вынужден был до тех пор
сдерживать в себе, то есть тягу к садоводству, рыбной ловле и охоте.
Господин Пелюш был уничтожен этим столь ясным и недвусмысленным
заявлением.
В самом деле, если до той поры Мадлен и не извлекал большой выгоды из
поучений своего богатого и добропорядочного товарища, то, по крайней мере,