"Александр Дюма. Ашборнский пастор (Собрание сочинений, Том 56) " - читать интересную книгу автора

я был сын простого пастора, чье жалованье составляло пятьдесят фунтов
стерлингов, чье влияние на человеческие души было весьма значительным, но
влияние на поступки людей - очень и очень ограниченным.
Следовательно, мне предстояло стать великим человеком вовсе не в
качестве завоевателя.
Стану ли я великим, идя по стезе Апеллеса и Зевксйда, художников
античности, или Леонардо да Винчи и Рафаэля, живописцев средних веков?
Здесь я должен заметить, что к живописи я не испытывал такого
отвращения, как к войне.
Напротив, я от всей души восхищался ею и весьма почитал Апеллеса,
Зевксйда, Леонардо да Винчи и Рафаэля.
Но мало воскликнуть вслед за Корреджо: "Я тоже художник!" ("Anch'io
son'pittore!") - надо еще найти мастерскую и учителя.
Не всякий Джотто, рисующий овцу на грифельной доске, пока пасется его
стадо, встречает Чимабуэ, который заставляет его поверить в свое призвание
художника.
Для того чтобы стать художником, и художником знаменитым, необходимо
длительное терпеливое учение, пребывание в большом городе - центре культуры,
а мы живем в бедной деревеньке в Ноттингемшире!
Так что не на поприще живописи я смогу стать великим человеком и
обстоятельства вынуждают меня отказаться он нее, как я уже отказался от
мысли о завоеваниях.
Так не суждено ли мне пойти по стопам Гомера, Вергилия, Данте,
Петрарки, Тассо и Попа?
О, вот это совсем иное дело! Я видел в нем не только мое призвание, но
и его доступность.
Ведь, в конце концов, поэзия - дочь одиночества, и почти всегда ее
крестной матерью является бедность.
Чтобы стать поэтом, не нужны учителя, нужны только прекрасные образцы.
Чтобы завершить образование живописца, не хватит года, не хватит пяти,
а порой и десяти лет, в то время как любому известно, что поэтами рождаются.
Следовательно, если я имел счастье родиться поэтом, а я в этом счастье
не сомневался, то, значит, вся моя задача - расти и расцветать; самое
трудное мое дело уже позади, поскольку я уже родился!
Что касается требуемых в этом деле материалов, они больших затрат не
предполагали: перо, чернила и бумага, а в остальном дело за вдохновением.
Итак, я решил, что стану великим человеком, следуя примеру Гомера,
Вергилия, Данте, Петрарки, Тассо и Попа.
Как только это решение было принято, я дал себе слово выполнять его, не
теряя напрасно ни минуты. Я попросил у отца денег на покупку необходимых для
нового дела принадлежностей, и мой отец, радуясь проявившейся у меня
склонности к труду, чего он так нетерпеливо ожидал, торжественно извлек из
кармана шиллинг и вручил мне его; на шиллинг я купил чистую тетрадь, связку
перьев и бутылку чернил.
С этого дня, дорогой мой Петрус, вершиной славы мне представлялось
воплощение моих идей в неравных по длине строках, напечатанных на страницах
книги в сафьяновом переплете или хотя бы в простой бумажной обложке, ведь,
хотя я и предпринимал некоторые попытки писать в прозе, я всегда отдавал
явное предпочтение поэзии, а среди всех ее жанров - поэзии эпической.
Таким образом, в свои тринадцать лет я решил сочинит эпическую поэму.