"Александр Дюма. Парижские могикане (Части 3 и 4) " - читать интересную книгу автора

вышла замуж за одного из самых богатых и известных банкиров того времени,
члена Палаты депутатов, где тот состоял в неизменной оппозиции к партии
роялистов.
В доме жило еще одно лицо, о котором Петрус часто слышал от Регины и
Пчелки: их мать, супруга маршала де Ламот-Удана. Она была княжеской дочерью,
привезенной маршалом из России (вот почему Регину иногда из учтивости
называли княжной).
Мы познакомимся с этими персонажами по мере того, как они будут нужны
для развития действия нашего романа. А сейчас оставим их на время и
расскажем об одном из родственников Петруса, призванном сыграть известную
роль в нашем повествовании.
В особняке на улице Варенн, уныло-аристократической (если такие
существуют), жил генерал граф Эрбель де Куртене, дядя Петруса и старший брат
его отца.
Граф Эрбель родился в Сен-Мало. В 1789 году он предложил Людовику XVI
свою шпагу, а также поддержку своих земляков, офицеров инженерных войск или
военных моряков, как и он сам.
Два года спустя Законодательное собрание постановило упразднить
королевскую власть и привело войска к присяге, из которой имя короля было
исключено; многие офицеры сочли эту присягу противоречащей клятве верности,
которую они давали королю, и увели целые полки, эмигрировав с оружием и
амуницией: они отправились в Кобленц, где принц Конде, возглавлявший
вооруженную эмиграцию, основал свой штаб.
Граф Эрбель пошел другим путем: подобно Шатобриану, он пересек
Атлантику и очутился в Новом Орлеане; там он узнал о событиях 10 августа и
заключении короля в тюрьму. Ему показалось, что голос умиравшей монархии
взывает к нему, что в такую минуту место дворянина не в Америке, а на
берегах Рейна. Он сел на первый же корабль, отплывавший в Англию, высадился
в Голландии, а оттуда перебрался в Кобленц.
Там находилось ядро роялистского войска, сформированное из королевских
гвардейцев; они были распущены после событий 5 - 6 октября и не остались во
Франции. Войско постоянно пополнялось эмигрантами, прибывавшими со всех
концов Франции. Были восстановлены - и это не единственное, в чем упрекали
эмигрантов, - с тем же размахом, как при Людовике XV, королевская гвардия и
придворный штат: снова возникли роты мушкетеров, шеволежеров, конных
гвардейцев и, наконец, французских гвардейцев под именем "пеших жандармов".
Виконт Мирабо - тот самый, что был известен как Мирабо Бочка, -
сформировал легион, в который входил ирландский полк Бервика, состоявший из
сыновей тех, кто однажды уже предпочел изгнание, но не покинул Якова
Стюарта, своего законного короля.
Когда граф де Ла Шатр получил от эрцгерцогини Кристины дозволение
расквартировать в городе Ате часть дворянской армии, туда стеклась тысяча
офицеров всех родов войск.
Наконец, были образованы части под знаменами каждой из провинций и
создано дворянское ополчение.
Заметим попутно, что эта знать, со своей эгоистической точки зрения, не
вменяла себе в вину, что служит на стороне врагов отечества; богатые
изгнанники не стеснялись выставлять свою роскошь напоказ, чем сначала
вызвали у рейнских князей и иностранных монархов равнодушие, а затем и вовсе
лишились их доверия. Дело в том, что ни роскошь, ни изнеженность не к лицу