"Александр Дюма. День в Фонтене-о-Роз ("Тысяча и один призрак") (Собрание сочинений, Том 35) " - читать интересную книгу автора

Ну, мой милый друг, какое же общество можно посещать в наши дни?
Несомненно, то, которое восемь миллионов избирателей сочли достойным
представлять их интересы, мнения, дух Франции. Короче, это - Палата.
И что же! Войдите в Палату наудачу в какой Вам вздумается день и час.
Ставлю сто против одного, что Вы найдете на трибуне человека, который
говорит, а на скамьях - пятьсот-шестьсот лиц, которые не только не слушают,
но прерывают его.
То, что я Вам сейчас говорю, чистая правда: в Конституции 1848 года
имеется даже специальная статья, запрещающая прерывать речи.
Сосчитайте также количество пощечин и кулачных ударов, нанесенных в
Палате с того времени, как она собралась, то есть примерно за год, - оно
неисчислимо!
И все это, само собой разумеется, во имя свободы, равенства и братства.
Итак, мой милый друг, как я Вам говорил, - не правда ли? - я сожалею о
многом, хотя прожил лишь полжизни. Но среди всего, что ушло или уходит, я
больше всего сожалею, как и маркиз д'Аржансон сто лет назад, об учтивости.
Однако во времена маркиза д'Аржансона никому еще не приходило в голову
называться гражданином. Подумайте, если бы маркизу д'Аржансону, когда он
писал, например, такие слова: "Вот до чего мы дожили во Франции: занавес
опускается; зрелище исчезает; раздаются уже одни свистки. Скоро у нас в
обществе не будет ни изящных рассказчиков, ни искусств, ни живописи, ни
возведенных дворцов; останутся во всем и везде одни завистники", - если бы в
момент, когда он писал эти слова, ему сказали, что настанет время, когда мы
будем - я во всяком случае - завидовать его времени, он весьма удивился бы,
этот бедный маркиз д'Аржансон, не правда ли? И что же я делаю? Я живу во
многом среди мертвецов, отчасти среди изгнанников. Я стараюсь воскресить
угасшие общества, исчезнувших людей, от которых пахло амброй, а не сигарой,
которые обменивались ударами шпаг, а не ударами кулаков.
И вот почему, мой друг, Вы удивляетесь, что, беседуя, я говорю на том
языке, каким теперь не говорят. Вот почему Вы находите меня занимательным
рассказчиком. Вот почему мой голос еще слушают в наше время, когда так мало
и плохо слушают.
Ведь в конце концов мы, как и те венецианцы восемнадцатого столетия,
кому законы против роскоши запрещали носить что-либо иное, кроме сукна и
грубых тканей, тоже любим смотреть, как разворачиваются перед нами шелк,
бархат и прекрасная золотая парча, из чего королевская власть кроила одежды
наших отцов.
Итак, посылаю Вам, согласно Вашему желанию, два первых тома моих
"Тысячи и одного призрака"; это всего лишь вступление, озаглавленное "День в
Фонтене-о-Роз".

Ваш Александр Дюма.


Его королевскому высочеству монсеньеру герцогу де Монпансье
Монсеньер, эта книга задумана для Вас и написана специально для Вас.
Как все возвышенные умы, Вы верите в невозможное. По Вашему мнению, оно
всего лишь неизвестная часть будущего. Любое великое открытие долгое время
считалось невозможным.
Невозможностью до середины XV века было существование Америки.