"Александр Дюма. Отон-лучник (Собрание сочинений, Том 37) " - читать интересную книгу автора

тем, чтобы гости не испытывали недостатка в удовольствиях. Но под конец
ландграф, словно забыв о госте, так долго стоял в дверях, что граф Карл,
которому наскучило сидеть в ожидании на дубовой скамье, также поднялся с нее
и присоединился к другу. На этот раз, когда Карл подошел к двери, через
которую в полутемную уединенную комнату лился поток света, ландграф услышал
его шаги: не поворачивая головы, хозяин предостерегающе поднял руку. Граф
Карл встал на указанное ему место, и рука ландграфа судорожно сжала плечо
старого соратника.
В душе Людвига явно происходила какая-то мучительная борьба, но,
сколько граф Карл ни всматривался в проносящуюся вихрем перед ним веселую
толпу, он не видел ничего, что могло послужить причиной для таких терзаний.
Карл, как и подобает истинному другу, обеспокоился: нельзя было не заметить,
какую муку претерпевает ландграф. Однако Карл не торопился с расспросами,
понимая, что первейший долг дружбы - уважительное отношение к чужим
секретам, особенно если с тобой не спешат ими поделиться. Но если людей
связывает подлинная искренняя приязнь, то они без слов понимают друг друга.
Ландграф, оценив деликатное молчание старого соратника, тяжело вздохнул и,
проведя рукой по лбу, после недолгого колебания глухо проговорил, указывая
на сына:
- Карл, не кажется ли тебе, что Отон разительно похож на того молодого
дворянина, который танцует теперь с его матерью?
Граф Карл содрогнулся. Эти скупые слова ошеломили его подобно молнии,
что блеснула в ночном небе прямо над головой путника, заблудившегося в
пустыне: лишь на мгновение небесный огонь разрывает ночной мрак, но и этого
достаточно, чтобы заметить разверзшуюся впереди пропасть. Как ни любил Карл
ландграфа, но сходство юноши и взрослого мужчины было столь велико, что даже
понимая всю серьезность своих слов, он не мог не признать:
- В самом деле, Людвиг, они похожи, как родные братья. Чувствуя, что
при этих словах его друг затрепетал всем телом, граф поспешил добавить:
- Но ведь это еще ничего не доказывает!
- Ничего, - глухо отозвался ландграф, - однако мне важно было знать
твое мнение. А теперь расскажи, чем закончилась ваша кампания.
И он повел Карла к той же дубовой скамье, где началась их беседа, и
более не прерывал его рассказа.
Едва граф умолк, как у боковой двери появился какой-то человек.
Ландграф мгновенно вскочил со скамьи и подошел к нему. Они о чем-то
переговорили, но так тихо, что Карлу не удалось разобрать ни единого слова.
Однако по жестам их он понял, что ландграфу принесли какое-то чрезвычайно
важное известие, и когда хозяин вновь подошел к скамье, то по его мрачному
виду Карл решил: он не ошибся.
- Карл, - обратился к нему ландграф, явно не собираясь садиться, -
после столь долгого путешествия ты нуждаешься скорее в отдыхе, чем в
праздниках и развлечениях. Я распоряжусь, чтобы тебя проводили в твои покои.
Спокойной ночи. Увидимся завтра.
Карл прекрасно понял, что ландграфу хочется побыть одному. Ни слова не
говоря, он поднялся, пожал Людвигу руку и лишь напоследок пытливо заглянул в
глаза другу; тот только печально улыбнулся в ответ, всем своим видом давая
понять, что время для сердечных излияний еще не настало. Карл вновь пожал
ему руку в знак того, что в любое время дня и ночи готов быть в его
распоряжении, и удалился в комнаты, приготовленные для него в дальнем крыле