"Александр Дюма. Отон-лучник (Собрание сочинений, Том 37) " - читать интересную книгу автора

юный граф Людвиг Годесберг - ему в ту пору было всего восемнадцать лет -
обручился с десятилетней Эммой Ронсдорф, однако отец жениха, старый
ландграф, и вдовствующая графиня договорились, что свадьба состоится только
через пять лет, а до тех пор молодые люди будут считаться женихом и
невестой.
Тем временем Эмма и Альберт росли, мальчик-паж становился прекрасным
рыцарем, а девочка преображалась в прелестную девушку. С неусыпным вниманием
графиня Ронсдорф следила за развитием их дружбы и с радостью убеждалась,
что, как ни велика была их взаимная привязанность, она ничуть не походила на
любовь. Между тем Эмме сравнялось тринадцать лет, а Альберту - восемнадцать,
и сердца их, подобно бутонам розы, готовы были раскрыться при первом же
дыхании юности, чего и опасалась графиня, тревожась за них обоих. К
несчастью, в это самое время она заболела. Вначале была надежда, что
молодость ее (а вдовствующей графине было в ту пору всего тридцать четыре
года) совладает с упорным недугом.
Однако надежды эти не оправдались: болезнь оказалась смертельной.
Почувствовав это, она призвала своего врача и принялась расспрашивать его
настойчиво и твердо; он не смог уклониться и объявил, что человеческая наука
бессильна против ее недуга и сам он уповает теперь лишь на милость Божью.
Графиня приняла эту новость как подобает истинной христианке: вызвав к себе
Альберта и Эмму, она велела им преклонить колена возле ее ложа и,
вполголоса, призвав в свидетели самого Господа Бога, раскрыла им некую
тайну, в которую никто, кроме них, не был посвящен и впоследствии. Когда у
графини началась агония, люди с недоумением подметили, что не умирающая
благословляла детей, а, напротив, дети благословили ее, словно заранее
прощая ей на земле какое-то прегрешение, которое несомненно будет прощено на
небесах. В тот же день, когда графиня раскрыла детям свою тайну, она с миром
отошла в мир иной, и Эмма, которой предстояло провести еще целый год в
ожидании свадьбы, отправилась на это время в Ноненвертскую обитель,
воздвигнутую на одноименном острове посреди Рейна, напротив деревни Хон-неф.
Альберт же оставался в Ронсдорфе и скорбел о смерти своей благодетельницы,
словно потерял родную мать.
Когда истек назначенный срок и Эмме исполнилось пятнадцать лет,
оказалось, что девушка, проводившая дни в слезах и молитвах на уединенном
святом острове, расцвела необыкновенной красотой, подобно лилии, плавающей
на поверхности озера в сиянии утренней росы. Людвиг не замедлил напомнить
старому ландграфу об обязательстве, принятом вдовствующей графиней и
подтвержденном ее дочерью: вот уже целый год юноша ездил на прогулку в
сторону Роландсвертского холма, живописной громадой высившегося над рекой. С
холма открывался вид на прекрасный остров, рассекающий воды реки подобно
носу корабля. Посреди острова и стоял монастырь, здание которого сохранилось
до наших дней (теперь в нем находится постоялый двор). Юный Людвиг часами
нес дозор на холме, не сводя глаз с обители: его нареченная (он узнавал ее
по платью послушницы, с которым ей вскоре предстояло расстаться) частенько
приходила посидеть под сенью прибрежных деревьев и часами оставалась там,
предаваясь раздумьям, и, как знать, быть может, мысли ее занимал тот же
предмет, что не давал покоя Людвигу. Не удивительно, что юноша первым
вспомнил об окончании траура и указал ландграфу, что по счастливой
случайности на это самое время и была назначена его свадьба с Эммой.
Альберту исполнилось уже двадцать лет, он был серьезен не по годам, и