"Александр Дюма. Мадам Лафарг " - читать интересную книгу автора

беду, стала достоянием любопытствующих.
Всем хочется узнать, действительно ли Мария Каппель с юных лет
отличалась лживостью и низкими, грубыми пороками. Правда ли, что постыдная
страсть к воровству еще в юности превратила ее в преступницу, которая
оказалась способной на кощунственное предательство, совершив кражу в доме,
гостеприимно открывшем ей двери, и потом оклеветав подругу? Совершила ли она
самое ужасное из преступлений - убийство мужа, тая ненависть под личиной
любви? Отяготила ли она это страшное преступление еще и неслыханным
коварством: готовя собственными руками гибель несчастной жертве, с жадным
нетерпением наблюдала за ее долгой агонией и под видом милосердия поила
страдальца снадобьями, которые только усугубляли его муки, - отнимала у
супруга жизнь и следила за его последними конвульсиями?
Но и Мария Лафарг могла оказаться ни в чем не повинной, пав жертвой
стечения обстоятельств и лживых свидетельств. Семья, в которой она родилась,
воспитание и примеры, полученные в доме, где она выросла, таланты, данные ей
от природы, возвышенный развитой ум, обаяние, перед которым не мог устоять
никто, - разве всего этого недостаточно, чтобы красноречиво
свидетельствовать в ее пользу и отвести унизительные обвинения?
Подобные споры слышались со всех сторон - спорили в здании суда,
спорили во дворе, куда вершители правосудия, с их утонченным чувством
справедливости, допустили простой народ, и он толковал об этом громком
процессе, возможно, примитивнее и обыденнее, нежели состоятельные господа,
купившие билеты в зал заседаний, но не менее заинтересованно".
Тридцать лет спустя в "Большом энциклопедическом словаре XIX века"
Пьера Ларусса мадам Лафарг будет посвящено пять колонок по той причине, что
"этот процесс словно создан во имя того, чтобы разжигать интерес публики
множеством загадок, с одной стороны, и с другой - симпатией, которую
вызывала обвиняемая. Вся Франция приняла участие в ожесточенном споре, и
отзвук этого спора прокатился по всей Европе. Общество разделилось на два
лагеря - лафаргисты и анти-лафаргисты (сам Ларусс безоговорочно принадлежит
к лагерю лафаргистов). Приверженцы и противники не уступали друг другу в
страстности и приводили аргументы равной весомости как в пользу обвиняемой,
так и против нее. На время процесса публика охладела даже к политике (в
частности, к волновавшим Париж выступлениям рабочих, требовавших повысить
мизерные зарплаты) - газеты читались только ради вестей из Тюля".
После того, как был вынесен приговор, мадам Лафарг должны были
перевезти из одной тюрьмы в другую, из города Тюля в Монпелье, но время ее
переезда постарались скрыть "из-за слишком пристрастного любопытства и
слишком горячих симпатий". Однако по дороге она все-таки пожинала плоды
своей досадно печальной известности: в Аржантаке ее пытались разглядеть
зеваки, столпившиеся вокруг кареты, в бедной деревушке, затерянной в горах,
ей пропели недавно сочиненную в Легландье заплачку.
"Заплачка сродни новогодним колядкам, исполненная простодушной
выразительности, свойственной оверньскому диалекту, звучала тягуче и
монотонно, как звучат вообще все старинные народные песни. Поэзия их груба и
дика, но благодаря этой грубости кошмар пережитых страданий особенно тяжело
ложится на сердце"*.
______________
* "Часы заточения", Париж, Либрери Нувель, 1853-1854, с. 36