"Нодар Владимирович Думбадзе. Аствац, Инчу Амар!" - читать интересную книгу автора

иначе схлопочет он от тебя пощечину, а это не к лицу тебе, - предупреждает
дядя Геворк сам себя и делает ход, от которого меня бросает в жар.
- Ва-а-а, вот это ход! - хватаюсь я за голову.
- Армянский ход! - уточняет дядя Геворк.
- От изменника Родины иного я и не ожидал.
- Слушай, парень, почему я изменник Родины? - встает дядя Геворк.
- Потому, что сдался Гитлеру!
- Я один, да?
- А ты на других не кивай!
- Так я же был вместе с другими! Шах! Что же мне оставалось делать?
Убери руку, это моя фигура!
- А ты вышел бы и заявил: "Товарищ Гитлер, я не могу быть заодно с
этими трусами!" Почему не объявляешь "гардэ"?
- Болван, королю "гардэ" не объявляют... Хорошо, а что дальше? - Дядя
Геворк садится.
- Да, так и сказал бы: "Я не могу быть заодно с ними, я свою
цветущую, красивую..."
- Знаешь что? Я помню тебя вот с такого возраста, - дядя Геворк
показывает кончик мизинца, - и всегда ты был обезьяной, ничего в тебе не
изменилось. Плевал я на Дарвина и его эволюционную теорию! Человека из
тебя не получится! Вот ты здесь, наглядное пособие. Какая же тут эволюция!
Тьфу!
- Значит, ты не изменник Родины? - не отстаю я.
- Я был бы таковым, если отвел бы Гитлера в сторону и шепнул бы ему,
как Иуда: "Товарищ Гитлер, товарищ Сталин скрывается в Гефсиманском саду!"
- Где, где?! - удивляюсь я.
- Эх ты, одноклеточное! - сокрушенно качает головой дядя Геворк.
- И дивизии своей ты не изменял?
- Нет!
- Ни полку, ни батальону, ни взводу? - допытываюсь я.
- Слушай, человек, что ты ко мне привязался? Если я изменял кому, так
это моей Анетте, и то раз в жизни, и то в командировке, и то в Кутаиси, и
то с двадцатилетней официанткой, понятно тебе?
- Нет, непонятно! - упорствую я.
- Анетта, - кричит дядя Геворк, - пока я не взял греха на душу и не
раздавил, как клопа, этого мерзавца, вынеси две бутылки и авоську!
- Опять проиграл? - смеется в комнате тетя Анетта.
- Смейтесь, смейтесь, будет и на моей улице праздник! - грожусь я.
- Ну, а до праздника, дорогая Анетта, положи ему в авоську две
бутылки.
- Хоть две, хоть пять - денег у меня нет! - предупреждаю я дядю
Геворка и собираюсь встать.
- Сиди-и-и, - дядя Геворк кладет мне на голову свой огромный кулак, -
хочешь, чтобы я пошел под суд именно за убийство?
- Ва, нет денег у меня! Ты что, не человек? Нет у тебя ни сердца, ни
детей?
- Такое, как ты, дитя я убивал бы три раза в день... Анетта,
одолжи-ка этому недоноску еще одну десятку за мой счет... Редиска - на
улице Клары Цеткин, хлеб - на 25 февраля, хлеб возьми мой любимый -
"Отелло", дешево и вкусно... Вино - "саперави"...