"Нодар Владимирович Думбадзе. Коррида" - читать интересную книгу автора

окружили помощники матадора, стараясь выманить его на середину арены, а
тем временем упряжка осляков, позванивая бубенчиками, волокла по песку
выпотрошенного, испускавшего последнее дыхание коня... Потом быка
обступили бандерильеро, и в спину и бока животного одна за другой впились
разукрашенные пестрыми лентами бандерильи... Бык замычал. Истекая кровью,
с затуманенными от боли и гнева глазами, он уже без цели бродил по арене и
наконец, высунув в изнеможении язык, остановился. Домингин, видно, считал
ниже своего достоинства нападать на обессилевшего противника. Он ждал. Но
бык словно окаменел. Тогда матадор обернулся лицом к публике и поднятыми
вверх руками победителя приветствовал ее. Рев обезумевшей многочисленной
толпы оглушил меня. Коррида ликовала. Но торжество ее оказалось
преждевременным. Бык вдруг сорвался с места и...
- А-а-а-а! - вырвался стон у толпы.
Не знаю, то ли Домингин уловил в этом крике тревожное предупреждение,
то ли сработало в нем обветренное чутье тореадора, но он успел повернуться
и в последнюю секунду уйти от неминуемой гибели - рога быка промелькнули в
сантиметре от его груди...
На арене вновь началась пляска смерти... Разъяренный бык в
неистовстве нападал на человека, и каждый раз человек ловко отражал его
атаки. Это был каскад маневров, это была демонстрация зоркости глаз, силы
мускулов, смелости, красоты и пластики. Это был фейерверк подлинного
искусства.
...Наконец у животного иссякли последние силы. Оно выдыхалось. Бык
остановился, опустил голову и, тяжело дыша, с минуту молча глядел на
песок. Вдруг он вздрогнул, напрягся, и я услышал его дикий,
душераздирающий вопль:
- Люди, что вы сделали со мной? Куда девалось мое здоровье, сильное,
пышущее жизнью тело?!
И тогда Домингин оголил шпагу и подошел к быку. Теперь перед
матадором стоял не белый, а красный бык.
Перед матадором стоял красный бык - наш кормилец, наш верный и
безропотный друг, наш благословенный бык Шинда*. Исхудалый, с ввалившимися
боками и облезлой шеей, он покорно стоял, равнодушно жевал сухую солому,
хвостом отмахивался от назойливых "ух, моргал большими, умными и
печальными глазами и ждал, когда мой отец после обеда снова запряжет его к
плуг и пойдет с ним прокладывать борозды в Алазанской долине.
_______________
* Ш и н д а - распространенная в Грузии кличка красных быков,
буквально - "кизилового цвета".

И вот теперь этого быка - вскормленного нами кормильца и верного
друга - собирались убить, убить вероломно, не в честном, открытом бою, а
исподтишка, коварным, предательским ударом... И собирался это сделать
гордый сын гордой страны...
Я с трудом проглотил подступивший к горлу соленый комок и закрыл лицо
руками. Не помню, как я покинул корриду, мою очаровательную спутницу... Я
шел, и за мной неслись горячее, как раскаленная лава, дыхание и
оглушительный рев многотысячной толпы.
Я вернулся на свой корабль и, пока он курсировал вокруг Пиренейского
полуострова, ни разу не спустился на берег, ни разу не ступил на землю