"Нодар Владимирович Думбадзе. Кукарача" - читать интересную книгу автора

проводите ли вы с ворами беседы?
- Какие беседы?! - искренне удивился Кукарача.
Мама встала, подошла к книжному шкафу, сняла с полки книгу в черном
переплете, раскрыла ее и обратилась к лейтенанту:
- Ну-ка, послушай! Я постараюсь несколько облегчить текст: "Если же
правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для
тебя, чтоб погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввергнуто в
геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от
себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело
твое было ввергнуто в геенну". Понял?
- Прочтите, пожалуйста, еще раз! - попросил Кукарача.
Мама повторила.
- Вот это да! - воскликнул Кукарача. - Вот это - строгость! Вырвать
собственный глаз! Отсечь собственную руку! Против такого закона наш
закон - рай!
- Это не закон, Кукарача, это заповедь. Будь это законом, сейчас
половина населения Грузии была бы одноглазой и однорукой, - сказала мама.
- А что такое заповедь?
- Заповедь - это нравственное правило, положение, из которого
вытекают все законы. И вот я спрашиваю: приобщаете ли вы к этим заповедям
людей, прежде чем их арестовать?
- Людям, с которыми мы имеем дело, не помогут никакие заповеди... А
что это за книга, Анна Ивановна?
- Евангелие от Матфея.
- А вы читаете его Тамазу?
- Тамазу? - опешила мама. - Знаешь, я не думала об этом... По-моему,
рано еще...
- Анна Ивановна, одолжите мне эту книгу, верну через два дня, -
попросил Кукарача.
Мама молча положила перед ним Евангелие.
- Трудно, конечно, будет мне понять все, но я обращусь за помощью к
вам. Вы, наверно, хорошо владеете древнегрузинским языком?
- И французским, и английским, и немецким, - прихвастнула мама.
- Когда же вы успели изучить столько языков? - удивился Кукарача.
- Эх, дорогой мой, все мы, люди всего мира, фактически говорим на
одном языке, но не понимаем друг друга только потому, что не умеем
прислушиваться друг к другу! - вздохнула мама.
- Нет ли у вас чего-нибудь от головной боли? - спросил вдруг
Кукарача.
Мама вынесла две таблетки и полстакана воды.
- На, если боль несильная, прими одну, если очень болит - две.
Кукарача проглотил обе таблетки, поблагодарил, встал и направился к
двери.
- Анна Ивановна, а можно мне рассказать об этом нашим, в милиции?
- О чем, Кукарача?
- Вот об этом самом - о душе, о заточенном в бутылке джинне, о
заповедях...
- Ну, дорогой мой, Евангелие писала не я, и то, что говорила о душе,
не является моей тайной, так что...
- Спасибо, Анна Ивановна!