"Дафна Дюморье. Птицы" - читать интересную книгу автора

Он не хотел, чтобы она поднималась, не хотел, чтобы слышала стук
птичьих когтей в детской, удары крыльев о дверь.
В половине шестого он предложил позавтракать - поджарить хлеба с
ветчиной, хотя бы для того, чтобы не видеть в глазах жены выражение растущей
паники и успокоить начавших капризничать детей. Жена еще не знала, что
наверху птицы. Спальня, к счастью, была не над кухней. Иначе было бы нельзя
не услышать, как они там шумят, шуршат, долбят клювами пол. Не услышать, как
падают с дурацким бессмысленным стуком птицы-самоубийцы, доблестные
смертники, которые пулей влетали в комнату и расшибали голову о стены. И
все, наверно, серебристые чайки. Он хорошо знал их повадки. Безмозглые
существа! Черного-ловки - эти знают, что делают. Как и сарычи, и ястребы...
Он поймал себя на том, что смотрит на часы, следит за стрелками,
которые так медленно ползли по циферблату. Если его теория неверна и птичья
атака не прекратится со спадом воды, их шансы равны нулю. Не могут они
продержаться целый день без воздуха, без передышки, без запаса топлива, без
чего там еще... Его мозг лихорадочно работал. Столько всего нужно, чтобы
выдержать долгую осаду! Они к ней не подготовились как следует. Им еще
требуется время. И в городах, наверно, все же безопасней. Надо попробовать,
когда он будет на ферме, связаться по телефону с двоюродным братом - он
живет не так уж далеко. Доехать поездом... А может, удастся взять напрокат
машину. Да, так быстрее - взять машину в промежуток между приливами...
Ему вдруг отчаянно захотелось спать, но голос жены, которая громко
звала его по имени, вывел его из забытья.
- Что такое? Что еще? - спросил он, встрепенувшись.
- Радио. Я смотрю на часы. Уже почти семь. - Не трогай ручку, -
сказал он, впервые с раздражением. - Настроено на Лондон. Как стоит, так и
надо.
Они подождали еще. Кухонные часы пробили семь. Радио молчало. Никаких
сигналов времени, никакой музыки. Они ждали до четверти восьмого, потом
переключились на развлекательную программу. Результат тот же. Радио молчало.
- Они, наверно, объявили перерыв не до семи, а до восьми, - заметил
Нат. - Мы могли ослышаться.
Они оставили приемник включенным. Нат подумал о батарейке, на которой
работало радио: интересно, на сколько ее хватит. Жена обычно отдавала ее
перезарядить, когда ездила в город за покупками. Если батарейка сядет, они
не услышат никаких сообщений.
- Уже светает, - прошептала жена. - Хоть и не видно, но я чувствую.
И птицы стали потише.
Она была права. Скребущие, скрежещущие звуки становились слабее с
каждой минутой. Постепенно стихало шарканье, толкотня, борьба за место на
ступеньках, на подоконниках. Начинался отлив. К восьми часам все звуки
прекратились. Слышался только вой ветра. Дети, убаюканные наступившей
наконец тишиной, уснули. В половине девятого Нат выключил радио.
- Что ты делаешь? Мы пропустим известия! - воскликнула жена.
- Не будет больше никаких известий, - сказал Нат. - Придется
надеяться только на себя.
Он подошел к двери и принялся разбирать баррикады. Затем отодвинул
засов и, отшвырнув ногой мертвых птиц, жадно вдохнул свежий воздух. В запасе
у него было шесть рабочих часов, и он знал, что силы надо беречь для
главного и не растрачивать их попусту. Еда, свет, топливо - вот самое