"Дафна Дюморье. Эрцгерцогиня (Сказка)" - читать интересную книгу автора

эрцгерцоги Ронды всегда были блондинами.
Он стоял неподвижно, его освещала электрическая дуга,
вмонтированная в балюстраду, и лента ордена Справедливости
одиноким и ярким пятном алела на белом мундире. Даже на
расстоянии эта фигура впечатляла, и даже самый убежденный
республиканец не мог не почувствовать, как к горлу
подкатывает претящий его демократической натуре
"реакционный" ком. Как заявил известный зарубежный
журналист, первое же впечатление от эрцгерцога пробуждало в
человеке дремлющий где-то в недрах души инстинкт почитания и
любви, который для блага человечества лучше было бы
уничтожить.
Те, кому посчастливилось занять место поближе к балкону и
на кого падал отблеск сияния, говорили, что самым необычным
в этих вечерних появлениях было их постоянство и
совершенство всех элементов процедуры. Эрцгерцог
действительно казался вечно юным. Одинокая лучезарная
фигура на балконе, руки, покоящиеся на рукоятке меча... Все
это захватывало воображение, и скептикам не имело смысла
напоминать окружающим, что эрцгерцогу уже давно за девяносто
и что делом этим он занимается бог знает сколько лет, - к
ним просто никто не прислушивался. Каждое такое появление
как бы возвращало того первородного правителя, который
объявился перед народом Ронды в средние века после великого
наводнения. Тогда разлившийся Рондаквивир уничтожил две
трети населения страны, и, как повествует хроника, вдруг
"спали воды, и остались лишь источники в горах, и вышел
принц с сосудом бессмертия, и стал править ими".
Конечно, историки теперь заявляют, что все это чепуха и
что первый эрцгерцог был обычным пастухом. Просто после
катастрофы ему удалось собрать и повести за собой тех
немногих истощенных и отчаявшихся, коим удалось спастись.
Пусть так, но легенды умирают с трудом, и даже сегодня,
после многих лет республиканского правления, старики все еще
хранят маленькие иконы, которые, как уверяют они шепотом,
успела благословить рука эрцгерцога, вскоре повешенного
революционерами на дворцовой площади. Однако я забегаю
вперед.
Как вы уже знаете, Ронда была страной наслаждений,
исцеления и спокойствия. Здесь находили все, чего только
душа ни пожелает. О женщинах Ронды написаны тома.
Пугливые, как белки, прекрасные, как газели, они обладали
изяществом этрусских статуэток. Никому не удавалось
привезти жену из Ронды - браки с иностранцами запрещали. Но
за любовными связями уследить трудно, и те из туристов, кто
не убоялся отпора и не погиб от рук свирепых отцов, мужей и
братьев, вернувшись в свои просвещенные страны, клялись, что
до самой смерти не забудут объятий рондийки, ее пьянящих
ласк.
В Ронде не было религии как таковой. Под этим я