"Алексей Дунаевский. Полюби меня красного " - читать интересную книгу автора

студенческо-преподавательская струйка. Горстка таких людей и создает наше
туманное представление о данной среде обитания.
Однако Никит-аху, по всей вероятности, приспичило не только представить
нам Купчино во всей его красе, но и доказать, что в жизни Russian Reds
всегда есть место подвигу. Для этого он первым делом засекретил свой адрес,
подарив нам только одно кодовое слово - "Купчино". Резоны Никит-аха,
естественно, остались при нем, однако особо пытливым умам он все-таки
объяснил, что начинать надо с появления на конечной станции метро.
Забегая вперед, отмечу, что мне повезло больше, чем другим. Видимо,
сказались годы, проведенные вместе, точнее, рядом с ним в самых различных
кабаках и бильярдных города. Со мной, похоже, он хотел свести счеты не
сразу. Поэтому я и получил дополнительную наводку: следовало сесть либо в
третий вагон от головы, либо в седьмой с хвоста. С учетом того, что
разновагонные поезда Московско-Петроградской линии метро ездят задом
наперед, это было очень "ценное" указание.
Как вы догадываетесь, я сел куда пришлось, руководствуясь одной лишь
интуицией и чувством самосохранения, так как буквально за полтора часа до
этого закончился матч между ненавистными Никит-аху "Зенитом" и ЦСКА. Надо
отдать должное гостеприимному хозяину квартиры, своевременно предупредившему
нас о том, что "есть довольно большая вероятность быть испизженными этими
животными", и посоветовавшему на всякий случай шифроваться. Однако мысли мои
занимало совсем другое. Рекламируя свою хату, Никит-ах проговорился, что
Джон Бой[4] едет к нему с ночевкой, предполагающей по крайней мере две
вещи - шумный панк-хеппенинг в исполнении нашего неистового ирландца и
скопище баб тяжелого поведения из числа бесчисленных подружек ведущего
вечера. Первое - радовало, второе - обнадеживало, ведь кто, как не я,
получал великолепную возможность полюбоваться на толстых вырожденок, с тем
чтобы обосрать их без особого риска для жизни. Одним словом, увлекся я этой
перспективой настолько, что не заметил ни полчищ синюшных скарферов,[5] с
упоением раскачивающих вагоны, ни продолжительности самой поездки, способной
в любом другом случае навеять уныние. Особенно тогда, когда твоя нога
впервые в жизни опускается на платформу конечной станции.
Сразу же вспомнилась нью-йоркская "Мотт-авеню", последняя остановка на
линии "А". К сведению интересующихся: когда я выходил на улицу (речь в
данном случае идет о надземке), то сразу же отдавал известному мне негру 10
долларов за право безболезненного прохода по всей этой "авеню" до ее конца,
и меня действительно не трогали, хотя улица была переполнена
зловеще-киношного вида черными подонками.
Поборы эти, к слову сказать, прекратились при весьма анекдотических
обстоятельствах. К моему счастью, я жил в многоквартирном доме на одной
лестничной площадке с матерью того негра, которая ко всему прочему курила.
Для этого на площадке был предусмотрен балкон, так как во всех квартирах
срабатывала пожарная сигнализация, если ты закуривал, вот мы и
познакомились. И эта встреча стала прелюдией к моему уличному хеппи-энду.
Сначала я страшно расположил ее к себе рассказом о температуре минус
двадцать, о которой я, честно говоря, стал немного подзабывать. А зря, так
как именно она спасла меня от грядущих неприятностей.
Когда моя собеседница, непомерно большая черная женщина, позвонив
куда-то, получила перевод этой страшной цифры в градусы по Фаренгейту, то
чуть было не всучила мне мерзкого вида свитер с надписью "Армия спасения".