"Сара Дюнан. На грани" - читать интересную книгу автора

смысле, а в глобальном, стала видеть как бы со стороны его этапы. Иногда
меня даже посещают видения: большие куски моей прожитой жизни плавают в
пространстве, как звездные осколки, они кружат вокруг меня, эти
трех-четырехлетние промежутки времени, сорвавшиеся со своей орбиты, навсегда
утраченные. Вот проплывают годы от двадцати двух до двадцати шести,
проплывают так близко, что кажется, вот-вот ухватишь их рукой. Потом,
немного в отдалении, я вижу грань тридцатилетия, мои тридцать с небольшим,
они вращаются в безвоздушном пространстве - картины службы, интерьеры
полупустой квартиры в шотландском городишке, в нем все время шел дождь, а
все сколько-нибудь благопристойное ускользало из рук и было недостижимо, как
отходящий от перрона поезд. Возможно, следует покрутить это в памяти,
пересмотреть, и тогда мнение это изменится и Шотландия покажется торжеством
стиля и элегантности. Но, думаю я, стоит ли трудиться? Все это - в прошлом,
кончено, завершено, возможности и шансы закостенели, став непреложностью
сделанного выбора, и представляют теперь лишь исторический интерес. Да без
всего этого и легче, свободнее. Думаю, по-своему я счастливый человек. В
отличие от других, меня мало тяготят прожитые годы.
Конечно, можно было в свое время постараться и получше попользоваться
молодостью, хоть оправданий, если б мне вздумалось прибегнуть к оправданиям,
у меня предостаточно. Но факт остается фактом: в период, когда другие
прокладывали звездные пути, горя энергией и честолюбием, я оставалась на
обочине, внизу, и лишь стряхивала со своей одежды сыпавшиеся на меня от них
искры; я боялась даже глаза на них поднять из страха, что их огонь
перекинется и на меня. Однако в последние годы я наблюдаю все больше и
больше обломков и следов пожарищ, оставляемых шустрыми удачниками с их яркой
и красочной жизнью: прогоревшие акции, вторые браки, намечающиеся вторые
подбородки, разорительные счета от психотерапевтов. Если эти обломки и следы
так явственны к сорока годам, воображаю, что будет с этими людьми в
последующее десятилетие.
С ними, но не со мной. Возможно, потому, что я всегда желала меньшего,
я получала больше. Можно сказать, что я достигла почти полного довольства
жизнью. Мне нравится этот город. За внешним спокойствием он таит в себе
энергию. И это при том, что вне города здесь все крайне неторопливо.
Кажется, что вода, которая так долго покрывала эту землю, наделила ее своей
невозмутимостью, невозмутимостью поистине кошмарной, но так как в Голландии
все сколько-нибудь значительное в конце концов перебирается в Амстердам,
беспокоиться о том, что происходит за его пределами, на этом
полуморе-полусуше, нет нужды. Моя жизнь сосредоточена здесь. Квартира моя
находится в одном из старых купеческих домов на канале (богатство нации
копилось веками, и стоит поскрести деревянные полы - и можно уловить аромат
этих веков). У меня есть работа, которую я люблю, и даже (что совсем уж
удивительно) есть мужчина, который меня любит бескорыстно, не нуждаясь ни в
моих деньгах, ни в моей квартире. Я довольна. При том, что раньше я умела
довольствоваться (и довольствовалась) меньшим, большего я и не желаю.
Обычно в таком настроении я вспоминаю, что пора звонить Анне хотя бы
для того, чтобы доставить ей приятность вывести меня из состояния
самодовольства своими подтруниваниями. В минуты более сентиментальные меня
посещает мысль, что на плаву нам помогает оставаться наша дружба. В то время
как супруги скучают, а одинокие ожесточаются, верные подруги чутко блюдут
взаимные интересы. Конечно, лепту свою внесла и Лили, но равновесие в