"Сара Дюнан. Жизнь венецианского карлика" - читать интересную книгу автора

нагруженные золотой посудой и гобеленами, то в Испанию их отправилось не
меньше, нежели в Германию.
Если бы они продвигались быстрее и меньше занимались бы грабежами в
ходе той первой атаки, то вполне могли бы захватить величайший трофей - Его
Святейшество Папу Римского. Но к тому часу, когда враги добрались до
Ватиканского дворца, Папа Климент VII, задрав юбки (там наверняка
обнаружилась парочка кардиналов, укрывшихся под его толстым брюхом) и
прихватив дюжину мешков, набитых впопыхах драгоценностями и святыми мощами,
уже мчался, словно по пятам за ним гнался сам дьявол, к замку Святого
Ангела, и уже в виду врагов за ним поднялся мост, оставив висеть на его
цепях десятки попов и вельмож, коих пришлось затем стряхивать в ров, и
спасшиеся наблюдали, как они тонут.
Видя таковую близость смерти, многие из живых поддались страху,
вспомнив о своих душах. Некоторые церковники, узрев перед собою собственный
страшный суд, бесплатно исповедовали и раздавали индульгенции, но находились
и другие - те, кто сколачивал состояньица, продавая отпущения по непомерной
цене. Видно, сам Господь наблюдал за их работой, и когда лютеране
обнаруживали таковых духовников, забившихся, точно крысы, в самые темные
углы церквей в едва не лопающихся на них рясах, то их, несомненно, настигал
праведный гнев Божий: этих пустосвятов безжалостно потрошили, изымая вначале
накопленные богатства, а потом выпуская им кишки.
Тем временем, прислушиваясь к отдаленным звукам насилия, долетавшим до
нашего дома, мы начищали вилки и протирали не самые лучшие бокалы. Моя
госпожа, как всегда, уделив превеликое внимание своей красоте, закончила
наряжаться в спальне и спустилась вниз. Теперь из окна ее спальни можно было
увидеть странную фигуру, которая мчалась по улицам, шарахаясь из стороны в
сторону и оглядываясь на бегу, словно спасаясь от несущейся позади волны.
Еще немного - и людские вопли зазвучат в такой близости к нам, что можно
будет различить муку каждой отдельной жертвы. Пора было сплотиться для
обороны и отпора.
Я уже созвал всех слуг в обеденный зал, когда она сошла к нам. Ее
наружность я опишу позже: всем домочадцам давно была известна сила ее чар,
но в тот миг всех нас гораздо сильнее занимал вопрос, как спасти собственную
шкуру, чем великолепие нашей госпожи. Она окинула всех присутствующих
быстрым взглядом. Слева от нее стояла служанка Адриана-она так сильно
согнулась, так плотно обхватила себя руками, что казалось, ей не хватает
воздуха. Повар Бальдассаре замер в дверном проеме, лицо и плечи у него
лоснились от пота и от свиного жира с вертела, а у дальнего конца только что
накрытого стола стояли стройные слуги-близнецы. Каждый держал в правой руке
по стеклянному кубку, и отличало их друг от друга лишь то, что у одного рука
дрожала намного более заметно, чем у другого.
- Если не можешь держать кубок как следует, лучше поставь его на стол,
Дзаккано, - негромким ровным голосом произнесла моя госпожа. - Нашим гостям
вряд ли понравится сидеть над грудой осколков.
Дзаккано издал стон, и его пальцы, сжимавшие стеклянную ножку,
разжались, и бокал упал в раскрытую ладонь левой руки Джакомо, который,
похоже, как всегда, заранее знал, что сейчас сделает брат.
- Браво, Джакомо. Ты будешь разливать вино.
- Госпожа...
- Что, Бальдассаре? - спросила она, едва повернув голову в его сторону.