"Дэйв Дункан. Предназначение (Седьмой меч III)" - читать интересную книгу автора

проблема колдунов при ближайшем рассмотрении.
Башни были опасны: Уолли предполагал ядра, бомбовую шрапнель и прочие
ужасы. Если воины вздумают брать башни приступом, они будут разбиты. В
принципе взять их было, конечно, можно, но никак не традиционными
методами, предписываемыми сутрами.
Вот почему, похоже, понадобилось появление Уолли Смита. Вот почему
Богиня вдохнула душу химика в тело воина. Так, значит, ему должно было
возглавить сбор воинов, повести их на поединок с колдунами и победить? Но
почему, почему Богиня выбрала такого мягкосердечного химика, как Уолли
Смит? Во Вселенной не должно быть недостатка в кровожадных химиках. Он
ненавидел кровопролитие. Его до сих пор преследовали кошмары сражений, в
которых он победил, - на пристани Святого Острова, в ночной битве с
пиратами, в Ове. Почему его?
Небо стало почти совсем темным. Бог Сна призрачно мерцал на юге.
Концы колец терялись в тумане, оставляя лишь перекрестие арок. Внизу на
палубе веселье стало затихать. Ему пора было возвращаться и присоединяться
к ним.
Туман - это плохо, хорошая погода для пиратов, а "Сапфир" возвещал о
своем присутствии не меньше чем на половину полушария. Сомнительно, чтобы
Томияно был в состоянии нести дозор этой ночью.
Колдуны - дешевые фокусники.
Так ли это? Всю магию, которую он видел или о которой слышал, он был
в состоянии объяснить. За исключением одного. Когда он сошел на берег в
Аусе и встретился с колдунами, они рассказали ему, о чем он говорил перед
этим на палубе "Сапфира" с Джией. Когда в Уоле колдун поднялся к ним на
борт, он знал имя Броты. Во всяком случае, эти знания походили на
телепатию. Уолли не мог придумать другого объяснения. Эту единственную
магию он пересилить не мог, что волновало его больше всего с момента
отплытия из Ова.
Колдовство.., наука. Вещи эти несовместимы, разве не так? Есть ли
уверенность, что ему не придется бороться с обеими сразу?
Но ведь никто не мог слышать, о чем говорил он с Джией в тот день. А
Джия не сходила на берег в Аусе. Он спрашивал. Это показывает, как же он
был взволнован - он сомневался в Джие.
Но была еще куда более худшая проблема - он не мог разобраться в себе.
Нет. Это не было наихудшей из уже имеющихся. Это была совсем другая,
новая проблема, висящая над ним, словно нож гильотины: на чьей он стороне?
Вдруг холодные пальцы скользнули по его ребрам, сомкнувшись потом на
груди. Щека прижалась к его плечу.
Это была Джия. Ей он и не пытался объяснить свои проблемы, да она бы
и не поняла их до конца. Она не обижалась на это, он в этом не сомневался.
Она делала то, что могла, - принося бессловесную ласку в утешение
невысказанной боли, как сейчас, например. Он замер, наслаждаясь мгновением.
- Таньи? Бротсу? Шота? Ннатансу?
Он повернулся навстречу ее улыбке, ощущая ее тепло сквозь тонкий
хлопок.
- Ну и о чем вы там, девушки, болтали? - спросил он ласково.
- Конечно, об имени первенца!
- Ох, моя любовь, - прошептал Уолли, - как бы я хотел, чтобы мы
оказались на их месте!