"Дэйв Дункан (как Кен Худ). Меч демона" - читать интересную книгу автора

Деревья у Скалы Молний были чуть ли не единственными в глене. Никто не
смел рубить лес хоба, кроме Тоби Стрейнджерсона, а он рубил только те
деревья, которые показывала ему бабка Нен, ни веточки больше. Домишко
зарос кустарником и, прикрывшись крышей из дерна, хоронился на опушке
леса. Задыхаясь и дрожа от ветра, он озирался по сторонам в поисках Босси.
Даже если ей удалось оборвать привязь, она должна уже вернуться в хлев и
мычать, требуя, чтобы ее подоили. Там ее тоже не было. Он заглянул в
сарай: ни свиньи, ни кур. Мертвая тишина.
Голова совсем не варила. Все, чего ему хотелось, - это упасть на землю
и спать, спать неделю без перерыва. Где Босси? Сассенахи не могли еще
добраться сюда. И они не забрали бы корову - по крайней мере не сразу.
Окошко закрыто ставнем. Дымом не пахнет. Тревожась все больше и больше,
он откинул защелку и нырнул в дверь. Огонь в очаге едва-едва теплился,
почти не освещая комнату. Его хватало только на то, чтобы высветить седые
волосы старой знахарки. Она, накрыв колени платком, сгорбилась в кресле.
Задыхаясь, Тоби рухнул на колени рядом с ней, вглядываясь ей в лицо.
Голос ее звучал тише шелеста листвы.
- Это всего лишь драка.
Значит, нет нужды рассказывать, нет нужды объяснять или извиняться. Он
опустил голову ей на колени и вздохнул. Она провела рукой по его мокрым
волосам. Ставень негромко хлопал на ветру. Сердце потихоньку
успокаивалось.
- Ты хорошо дрался, - наконец прошептала она. - Ты молодец.
Он не чувствовал себя молодцом. Он чувствовал себя заблудившимся
ребенком.
Какая она маленькая!
- Я не могу найти Босси, - сказал он, чуть отдышавшись.
- Я продала ее Брюсу Двадерева. И кур тоже продала.
Он посмотрел на нее, не веря своим ушам. В очаге разгорелась головня.
Он увидел распущенные седые волосы до плеч, старческие морщины, горькие,
мудрые глаза, печальную улыбку. Никакого сомнения, она в своем уме. Это он
ничего не соображает...
- Но почему...
- Тебе надо уходить.
- Но...
- Уходить за другими, - пробормотала она. - Столько народу уходит! Куда
они все спешат? Что стало с ними? Они уходят из глена и больше никогда не
возвращаются. Хоб очень огорчается.
Хоб огорчается? Как может огорчаться хоб? И как может одинокий,
лишенный друзей изгой надеяться убежать в такой пустынной стране - изгой,
у которого нет даже клана? Но не стоит расстраивать ее такими разговорами.
Он начал было что-то говорить, старуха покачала головой, и он снова
замолчал. Он не понял - но он часто не понимал ее - даже сейчас, прожив с
ней всю жизнь. Она вела себя странно, но не так, как в те дни, когда на
нее находило. Она была вовсе не сумасшедшая. Странная - да, но знахарке и
положено быть странной. Она увидела его замешательство и улыбнулась.
- Я уложила тебе котомку. Положила туда немного денег.
- Но...