"Дэйв Дункан. Золоченая цепь (Королевские клинки #1)" - читать интересную книгу автора

плавным изгибом гарды, упором для пальца на случай, если он будет
орудовать клинком как шпагой, горящим кошачьим глазом на головке рукояти,
уравновешивавшей меч. Разумеется, оружие было идеально сбалансировано:
центр его тяжести располагался не слишком близко к острию, чтобы им удобно
было колоть - но и не слишком далеко - от него для рубящего удара.
Оружейники выковали идеальное оружие для фехтовальщика, в совершенстве
владеющего разнообразной техникой боя. Разложи они перед ним сотню мечей,
он наверняка выбрал бы этот. Его восхищали даже пятна собственной крови на
клинке; не стирая ее, он сунул меч за пояс. Он назовет его "Харвест" -
хорошее имя для меча, память о друге, который погиб по глупой случайности.
Байлесс хлопотал, стараясь помочь ему одеться, Великий Магистр
поздравлял его, а он все пытался припомнить всех, кого должен
отблагодарить...
Вдруг внимание его привлек маркиз - этот бледный, трясущийся слизняк
на заднем плане. Как странно! Это псевдоаристократическое ничтожество
единственное ясно выделялось в полумраке помещения. Никто другой, ничто
другое не имело значения. Увы, ничтожество как было, так и осталось
ничтожеством - но теперь это было очень важное ничтожество. За ним
надлежало присматривать, его надлежало охранять.
С ума сойти!
Сэр Дюрандаль подошел к своему подопечному и почтительно поклонился.
- К вашим услугам, милорд, - произнес он. - Когда мы выезжаем?

8

Маркиз не путешествовал верхом; он прибыл в Айронхолл в карете -
впрочем, то выяснилось позже, утром. Первым же делом была традиционная
трапеза в зале, на которой новый Клинок и его подопечный сидели с
рыцарями, младшие засыпали, ткнувшись лицом в тарелки, а мужчины постарше
произносили дурацкие речи. Смерть Харвеста могла бы поубавить веселья, но
этого не случилось.
- Нам всем так жаль его, - объяснял Магистр Архивов. - В среднем
выходит обычно недели по две. Мне-то самому довелось мучиться всего пару
дней. Но этот несчастный малыш, - весь зал загудел от хохота, - эта
невезучая крошка пробыла Щенком целых три месяца! И Щенок из него был,
прямо скажем, никудышный. Он не умел пресмыкаться. Он заискивал
неубедительно. Его хныканье ужасало. Но наконец, много позже, что-то такое
все-таки приползло к нашим дверям - нечто такое, что Великий Магистр,
будучи в хорошем расположении духа, согласился принять. Нет, я говорю не о
Кандидате Байлессе; тот появился позже. В общем, Щенку снова позволили
вернуться в общество людей. Он пришел ко мне, чтобы выбрать имя. "Нет, -
сказал я ему. - Этого нельзя. Это святое". А он мне: "Но вы же говорили..."
И так далее, и тому подобное. Если это нравилось детям, СЭР Дюрандаль
мог даже снисходительно улыбаться. Это Сопрано прилепили к нему "сэра", и
оберегая свое имя, он залепил им не одну затрещину.
Тем временем из-за стола поднялся, покачиваясь, Магистр Фехтования.
- ...не правду говорят, что он сумел одолеть меня на второй же день в
Айронхолле. Абсолютный вздор! Это было вовсе на ТРЕТИЙ день!
Снова восторженные вопли. На самом деле это случилось через два года,
даже через три, если считать стабильные результаты поединков. Он пригубил