"Эдвард Дансейни. Благословение Пана " - читать интересную книгу автора

Дорогой мистер Анрел,

Епископ сообщил мне о Вашем желании провести отпуск в Брайтоне.
Поскольку мне известен небольшой удобный пансион в Хоуве, его светлость
подумал, что Вам было бы небесполезно узнать о нем. Хоув, как Вы знаете,
граничит с Брайтоном, и там такие же места для прогулок. Пансион держит
миссис Смердон, и комната на двоих с завтраком, обедом и ужином стоит семь
шиллингов шесть пенсов в день. На таких условиях она принимает моих друзей,
хотя, конечно же, когда наступает сезон, искушения не обходят ее стороной.
Я уже написал ей письмо, чтобы исключить неожиданности, и попросил
подготовить самую удобную комнату для Вас и миссис Анрел. К письму я
прилагаю список поездов и указываю довольно утомительные пересадки, но
ничего не поделаешь, их не избежать в путешествии по стране. По-моему,
самый удобный поезд отходит в три двадцать. Его светлость просил передать,
чтобы Вы написали ему, когда вернетесь из отпуска, так что, полагаю, он
получит от Вас письмо не позже, чем через две недели.
Искренне ваш
Дж. У. Нортон

Миссис Анрел стояла рядом с мужем и читала письмо из-за его плеча, но,
поскольку викарий дочитал его быстрее, последние несколько фраз он произнес
вслух.
- Семь шиллингов шесть пенсов? - переспросила миссис Анрел. - Семь
шиллингов шесть пенсов за всё про всё?
Она умолкла, не желая развивать эту тему.
- Да. Совсем недорого, - ответил викарий.
- Совсем недорого.
Викарий уже давно мог бы получить отпуск, и не один раз. Однако он
воспринимал свою работу в холмистом Волдинге не так, как тысячи других
людей, которые, скажем, продают что-нибудь заведомо плохое в обстановке,
постоянно вызывающей у них желание бунтовать, и бегут подальше, как Лот из
Гоморры, едва выпадает такая возможность, чтобы потом, увы, вернуться
обратно. С каждым годом холмы все явственнее ограничивали круг размышлений
мистера Анрела, его мечтаний, наблюдений, философствований, который человек
называет своим миром, и делали это до того ненавязчиво, что не раздражали
бесхитростный ум священника.
С каждым годом ему делалось все неприятнее даже думать о волнениях и
неудобствах, связанных с отъездом из холмистого Воддинга, где все всех
знали; больше всего он боялся, как бы люди не поспешили забыть его, тем
более, поддавшись скоропалительному беспамятству, не наградили чертами, ему
не свойственными, а потом не стали потихоньку смеяться над ним или
относиться с подозрительностью к отлучкам, предпринимаемым, с их точки
зрения, глупым человеком. Однако, чем реже он путешествовал, тем меньше мог
полагаться на естественный цинизм, свою единственную защиту от
общепринятого мнения.
Изо дня в день он жил жизнью деревни, о чем все знали; и не только
когда люди умирали и венчались, но и когда крикетная команда неожиданно
выигрывала важный матч или проигрывала с разгромным счетом. После этого