"М.Дунтау, Г.Цуркин. Церебровизор (Сборник "Дорога в сто парсеков")" - читать интересную книгу автора

"церебрум", а зрение "визус". Назовемте-ка его "церебровизор".
- Очень похоже на провизор. Даже аптекой пахнет. Но в общем идет.
Церебровизор! - громко апробировал новое слово профессор.
...Наступила осень. В огромном зале кино было шумно; зрители с
удивлением рассматривали многочисленную группу странных, молчаливых людей
в одинаковых, словно танкистских, шлемах. Некоторые, самые любопытные,
подходили к ним, занимающим три ряда боковых мест, и, возвратись,
удивленно сообщали:
- Слепых в кино привели.
А среди слепых сидел молчаливый головастый человек небольшого роста и
думал все об одном. Поведение слепых как-то не совсем обычно. Ведешь их по
улице, они стараются идти за тобой гуськом. Все они видят мир его глазами!
И кино они будут видеть его глазами, поэтому он и занял лучшее кресло в
центре зала. Они будут видеть экран, не поднимая лица от груди. Они будут
видеть его, даже отвернувшись от него 180 градусов.
В зале погас свет, началась демонстрация картины. На экране бушевали
страсти любви и ненависти; люди стремились к своему счастью самыми
различными путями. Ковдин слышал, как совсем рядом шептали, восклицали,
радовались и негодовали.
Окружающие с интересом оглядывались на странных слепых, которые
прозрели и переживают драму вместе с ними.
Кино кончилось. Ковдин повел всю группу на улицу. И снова вокруг него
спорили, смеялись, обсуждая мир, который для многих открылся впервые. Он
не заметил, как двое слепых, заговорившись, отстали и потерялись. Пошел
дождь, и асфальт стал блестящим, приобрел видимую глубину, в которой
отражались фонари, рекламы, витрины города. Отражения шевелились, точно
длинные светящиеся водоросли. Отставшие догнали группу на углу и радостно
сообщили Ковдину, что все время видели дорогу, по которой шли остальные.
Ковдин нахмурился и сказал:
- Чудаки! Если бы вы из кино пошли в другую сторону, все равно видели
бы только дорогу, по которой я веду всех. Вам просто повезло.
И, шагнув с тротуара на улицу, он громко, для всех, сказал:
- Переходим улицу! Не отставайте. И держитесь плотнее.
Слепые дружно зашагали за ним, а он шел и думал о том, как бы сделать к
прибору приставку, чтобы никто не мог потеряться. Иначе ведущий только и
будет следить за своими подопечными. А они будут видеть совсем не то, что
перед ними находится. Мысли эти так захватили его, что сирену "Скорой
помощи" он услышал лишь тогда, когда блестящее длинное тело автомобиля
оказалось совсем близко. Машина шла прямо на него. Слепые заметались,
видя, как машина надвигается на каждого из них. Громко завизжали тормоза,
и Ковдин, еще в метре от радиатора, ощутил сильный толчок в бок. Падая, он
видел, как правое переднее колесо мягко наезжает ему на ноги. Он закричал
от ужаса и, услышав хруст костей, сразу потерял сознание.
...Было мутно, словно перед глазами висела густая белая марля. Кто-то
застонал, и от этого Ковдин пришел в сознание. И только позже, когда уже
осматривал небольшую больничную палату, он догадался, что стонал сам.
Около койки старенькая няня с лицом равнодушным и усталым протирала пол.
Она подняла глаза и сказала:
- Ну, аника-воин! Твое счастье, что сразу к нам попал.
- А ходить-то буду или нет?