"Джелли Дюран. Раб [hist]" - читать интересную книгу автора

родилось еще восемь детишек, начиная от тринадцатилетнего Аврелия и
заканчивая трехлетней Эвилой.
По закону дети рабынь не могли претендовать на корону, но дети царя
не могли быть и рабами. По крайней мере, при жизни отца. Они
воспитывались, как отпрыски благородных семейств и по достижении
зрелых лет либо по смерти царя должны были получить свою долю в
наследстве. Все три незаконных дочери царя были обручены с мальчиками
из древних родов - их отцы боролись за честь породниться с царем - а
сыновья Керха прямо с рождения становились владельцами обширных
поместий, которые до их совершеннолетия управлялись надежными людьми.
Керх не забывал о том, что этот выводок детишек разобрал по капельке
его кровь, и каждый из них - его маленькое продолжение. Он пошел еще
дальше в своей заботе: он возвращал свободу женщине, подарившей ему
очередного малыша.
Ксантив любил этих детишек и с удовольствием выполнял свои
обязанности няньки и воспитателя. Дети платили ему искренней
привязанностью, поверяли ему свои маленькие секреты - Ксантив хранил
их, как военную тайну, и никогда не смеялся над детьми. Иногда
маленькие отпрыски царя звали Ксантива по ночам, когда им снилось
что-то страшное, и он до утра не смыкал глаз, охраняя детский сон.
Керх терпеть не мог, когда его детям напоминали о том, что их
матери когда-то носили рабский ошейник, и тем лучше было его отношение
к рабу Ксантиву, который в разговорах с детьми умело избегал
щекотливых тем. Но не только Керх выделял его из толпы остальных
рабов.
Рожденный свободным, Ксантив был воспитан в храме Бога войны,
настолько грозного, что даже его жрецы не решались вслух произносить
его имя. Перешагнув через порог юности, Ксантив стал солдатом и попал
в рабство на поле боя... Он сумел не опуститься, не стать скотом в
человечьем обличье, нашел в себе силы сохранить гордость и достоинство
свободного человека. Узкий бронзовый ошейник с вычурным рельефом он
носил с таким видом, будто это было украшение, а не позорное клеймо.
Он заставлял с уважением относиться к себе - своим умом, своей
невозмутимостью и уверенностью в том, что он человек, а не скот. С ним
считались, как если бы он был свободным, и никто не решался окликнуть
его - "Эй, раб!" Даже его странное, непривычное для слуха имя все
запомнили очень легко...
Звеня серьгами и задыхаясь, прибежала Олака, молодая рабыня-
повариха. От быстрого бега туника сбилась, обнажая пышную красивую
грудь и круглые бедра, каштановые волосы растрепались. Старшие
мальчики, в которых уже проснулось влечение к женщинам, подплыли ближе
к краю бассейна, глядя на нее с нескрываемым интересом.
- Женкай потащил купать Толстого Юрама! - выпалила она, возбужденно
блестя глазами.
- Одеваться! - скомандовал Ксантив.
С радостным визгом дети повыскакивали из воды. Наспех вытираясь,
натягивали одежду, торопливо шнуровали сандалии, собаки суетились
около них виляя хвостами. Ксантив, одеваясь, широкой спиной чувствовал
горячий взгляд Олаки... Жаль, что он не испытывал вожделения к ней и
был вынужден игнорировать все знаки внимания с ее стороны.