"Маргерит Дюрас. Модерато кантабиле" - читать интересную книгу авторанеподвижных на фоне неба. Где-то вдали зажигались огнями предместья города.
- Не знаю, - ответил малыш. - Боже, как же я тебя люблю. Внезапно мальчик стал медленно спускаться вниз. - Я больше не хочу учиться музыке. - Гаммы, - проговорила Анна Дэбаред, - я никогда их не знала, но разве можно без них? VI Анна Дэбаред не вошла внутрь, а остановилась в дверях кафе. Шовен устремился ей навстречу. Едва он оказался рядом, она обернулась в сторону Морского бульвара. - Уже столько народу, - тихонько пожаловалась она. - Эти уроки музыки, они кончаются так поздно. - Знаю, - отозвался Шовен, - я слушал ваш урок. Мальчик высвободил руку, удрал на тротуар, горя желанием побегать, как привык по вечерам каждую пятницу. Шовен поднял голову к небу, еще чуть освещенному, темно-синему, и подошел к ней поближе, она не попятилась, не отступила назад. - Скоро уже лето, - заметил он. - Пойдемте. - Но в наших краях этого почти не чувствуешь. - Да нет, бывает, что чувствуешь. Вы и сами знаете. Вот, например, нынче вечером. Мальчик перепрыгивал через канаты, напевая сонатину Диабелли. Анна будто по обязанности, выпивали свое вино, едва их обслуживали, и тотчас же торопливо расходились по домам. Им на смену являлись другие, из цехов, что подальше. Не успев переступить порог кафе, Анна Дэбаред остановилась как вкопанная. Шовен обернулся к ней, подбодрил улыбкой. Они прошли в самый дальний конец длинной стойки, меньше всего на виду, где она выпила свой бокал вина, очень торопливо, залпом, как мужчины. Бокал еще дрожал у нее в руках. - Сегодня уже неделя, - промолвил Шовен, - семь дней. - Да, семь ночей, - проговорила она, будто невзначай. - Ах, как же хорошо это вино. - Семь ночей... - повторил Шовен. Они отошли от стойки, он увлек ее за собой в дальний конец зала, усадил там, где захотел. Мужчины в баре все еще смотрели на эту женщину - по-прежнему удивленно, но теперь уже издали. В зале стояла тишина. - Так, значит, вы слышали? Все эти гаммы, которые она заставила его сыграть? - Было совсем рано. В кафе еще не пришли посетители. Должно быть, окна на набережную были открыты. Так что я слышал все, даже гаммы. Она улыбнулась ему с благодарностью, выпила еще. Руки, держащие бокал, уже не дрожали, разве что самую малость. - Понимаете, вот уже два года, как я вбила себе в голову, что он непременно должен учиться музыке. - Да-да, понимаю. Это тот большой рояль, что стоит сразу слева, как |
|
|