"Маргерит Дюрас. Модерато кантабиле" - читать интересную книгу автора

- Мне так необходимо хоть чуточку понять, отчего она была так
счастлива?
Шовен не смотрел на нее. Голос его звучал ровно, неторопливо, без
всякого выражения, это был голос глухого.
- Какой смысл пытаться все понять? Ведь есть в жизни вещи, которые
понять невозможно.
- Выходит, есть такие вещи, которые надо принимать такими, какие они
есть, даже не пытаясь понять?
- Думаю, что так...
Лицо Анны Дэбаред потускнело, стало каким-то бессмысленным. Губы так
побледнели, что казались серыми, почти бескровными, и дрожали, будто она
вот-вот разрыдается.
- И что, неужели она так ничего и не попыталась сделать, чтобы
предотвратить это? - едва слышно поинтересовалась она.
- Нет, ничего. Давайте-ка лучше выпьем еще вина.
Она выпила, понемножку, маленькими глотками, потом и он. Губы у него
тоже дрожали, бились о край бокала.
- Время, - проговорил он.
- А что, надо много, много-много времени?
- Думаю, да, много. Но ведь я ничего не знаю об этом. - И еле слышно
добавил: - Что я об этом знаю? Не больше, чем вы. Ничего...
Анне Дэбаред так и не удалось заплакать. Она вновь заговорила голосом
рассудительным, будто на мгновение пробудившись от сна:
- Но ведь она-то уже никогда больше ничего не сможет рассказать.
- Да нет, отчего же, непременно скажет. Настанет день, и она вдруг
встретит кого-то, сразу узнает его, и ей ничего не останется, кроме как
сказать ему: здравствуй. Или, скажем, услышит вдруг, как поет ребенок, будет
ясная погода, и она скажет: ах, какая прекрасная погода. И все начнется
сначала.
- Да нет, этого не может быть.
- Можете думать все, что вам угодно, это не имеет значения.
Прозвучал гудок, оглушительный, он разнесся по всему городу, проникал
во все уголки и даже дальше, до предместий и некоторых соседних коммун,
доносимый туда морским ветром. Закат распростерся, погрязая во мраке, еще
более дикий и хищный на стене зала. Как это часто случается в сумерках, небо
словно застыло, зависло в спокойной неподвижности надутых ветром облаков, не
закрывающих солнца, которое вволю сверкало, посылая свои последние лучи.
Гудок в тот вечер казался бесконечным. Однако и он в конце концов замолк -
как и в любой другой вечер.
- Мне страшно, - тихо пробормотала Анна Дэбаред.
Шовен придвинулся поближе к столу, попытался приблизиться к ней, ища ее
глазами, потом сдался:
- Нет, не могу.
Тогда она сделала то, чего не смог сделать он. Склонилась к нему так
близко, чтобы губы их могли слиться в поцелуе. И губы остались так, тесно
приникнув друг к другу, застыв в неподвижности, чтобы и это тоже свершилось,
исполнив тот же самый погребальный ритуал, что незадолго перед этим свершили
их руки, ледяные и дрожащие. Теперь и это тоже свершилось...
Тем временем с соседних улиц уже доносился шум, приглушенный,
прерывавшийся то и дело спокойными радостными вскриками. Арсенал распахнул