"Когда боги смеются / While the Gods Laugh [= Пока смеются боги]" - читать интересную книгу автора (Муркок Майкл)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Неестественный океан

И они продолжили путь. Дождь тем временем усилился, он плескался и пел среди скал, небо над их головами было похоже на тускловатую сталь, ветер заунывно завывал, исполняя свою погребальную мелодию. Три маленькие фигурки быстро продвигались в направлении черного горного хребта, дыбившегося над миром, как о чем-то задумавшийся бог. И может быть, именно бог смеялся время от времени по мере их приближения к горным подножьям. Или, возможно, это ветер свистел среди таинственных каньонов и пропастей, среди нагромождений базальтовых и гранитных скал, поднимавшихся к одиноким пикам, вокруг которых формировались грозовые тучи, пускавшие вниз молнии, похожие на гигантские пальцы, что обшаривают землю в поисках пищи. Над кряжами гремел гром, и Шаарилла наконец решилась поделиться своими сомнениями с Элриком. Она их высказала, когда увидела вдалеке эти горы.

— Элрик, давай вернемся. Прошу тебя. Забудь об этой Книге — против нас ополчилось слишком много сил. Не отворачивайся от предзнаменований, Элрик, иначе мы обречены!

Но Элрик хранил мрачное молчание — он уже давно почувствовал, что Шаарилла больше не горит энтузиазмом продолжать поиски, которые сама и затеяла.

— Элрик, прошу тебя. Мы никогда не найдем Книгу. Элрик, давай повернем назад.

Она ехала рядом с ним, хватая за его рукав. Элрик наконец сбросил ее руку и сказал:

— Мой интерес теперь слишком велик, и не в моих силах остановиться. Ты можешь либо по-прежнему показывать дорогу, либо сообщить мне то, что знаешь, и остаться здесь. Раньше ты желала обратиться к мудрости Книги, а теперь маленькие трудности испугали тебя. Что ты хотела узнать, Шаарилла?

Ответа она не дала, но сказала:

— А что хотел узнать ты, Элрик? Ты говорил, что ищешь покоя. Ну так вот, я тебя предупреждаю, покоя в тех мрачных горах ты не найдешь, если только мы вообще до них доберемся.

— Ты не была откровенна со мной, Шаарилла, — холодно сказал Элрик, продолжая смотреть вперед на черные пики. — Тебе известно, что за силы пытаются нас остановить.

Она пожала плечами.

— Это не имеет значения… я знаю слишком мало. Мой отец высказал мне несколько туманных предупреждений перед смертью, только и всего.

— И что же он сказал?

— Он сказал, что тот, кто сторожит Книгу, пойдет на все, чтобы не позволить человечеству использовать ее мудрость.

— Что еще?

— Больше ничего. Но этого достаточно, и теперь я понимаю, что предупреждение моего отца не было пустым звуком. Именно этот страж и убил отца. Он или кто-то из его слуг. Я не хочу повторить его судьбу, что бы ни сулила мне Книга. Я думала, ты достаточно силен и способен мне помочь, но теперь я в этом сомневаюсь.

— Пока что мне удавалось тебя защитить, — просто сказал Элрик. — А теперь скажи мне, что ты хочешь узнать из Книги.

— Мне стыдно говорить об этом. — Элрик не стал настаивать, но она сказала сама, перейдя на шепот: — Я ищу свои крылья.

— Крылья? Ты хочешь сказать, что рассчитываешь найти там заклинание, которое поможет тебе отрастить крылья? — иронически улыбнулся Элрик. — И ради этого ты ищешь самое великое хранилище мудрости на земле?

— Если бы тебя считали уродом в твоей собственной стране, то и тебе не казалось бы это мелочью, — вызывающе прокричала она.

Элрик повернулся к ней, его малиновые глаза светились странным чувством. Он приложил руку к своей мертвенно-бледной щеке и выдавил вымученную улыбку.

— Я когда-то чувствовал то же самое, — тихо сказал он.

Больше он ничего не добавил, и пристыженная Шаарилла снова поехала следом за ним.

Они скакали молча, но вот Мунглам, который вежливо ехал впереди, наклонил свой крупный череп и внезапно натянул поводья.

Элрик подъехал к нему.

— В чем дело, Мунглам?

— Я слышу лошадей, — сказал маленький человечек. — А еще знакомые голоса, при звуках которых мне становится тревожно. Снова эти дьявольские собаки, но теперь в сопровождении всадников.

Элрик теперь тоже услышал эти звуки и прокричал предупреждение Шаарилле.

— Возможно, ты была права! — крикнул он. — У нас снова неприятности.

— Что будем делать? — спросил, нахмурившись, Мунглам.

— Поскачем в гору, — ответил Элрик, — может, еще сможем опередить их.

Но бежать уже было поздно. Скоро на горизонте показалась черная свора, и по-птичьему резкий лай стал приближаться. Элрик оглянулся на преследователей. Опускалась ночь, и видимость ухудшалась с каждым мгновением, но Элрику показалось, что он видит всадников, скачущих за сворой. На них были темные плащи, в руках — длинные пики. Лиц всадников Элрик не разобрал — они были не видны под капюшонами, закрывавшими их головы.

Теперь Элрик и его спутники гнали лошадей вверх по крутому склону, пытаясь найти убежище среди скал.

— Мы остановимся здесь, — сказал Элрик, — и попытаемся отбиться. На открытом пространстве у нас нет шансов.

Мунглам утвердительно кивнул, соглашаясь с разумностью слов Элрика. Они остановили своих взмыленных лошадей и приготовились к схватке с воющей стаей и ее хозяевами в черных плащах.

Скоро первые из дьявольских собак уже карабкались вверх по склону, с их клювов капала слюна, а их когти царапали камни. Элрик и Мунглам встали между двумя камнями и, блокируя путь своими телами, встретили первую собачью атаку, быстро расправившись с тремя тварями. Место убитых заняли другие, а за ними, когда сумерки сгустились еще больше, показались первые всадники.

— Ариох! — выругался Элрик, внезапно узнав всадников. — Это же властелины Дхарзи. Они мертвы вот уже десять веков. Мы сражаемся с мертвецами, Мунглам, и с довольно-таки осязаемыми призраками их собак. Если я не вспомню какой-нибудь колдовской способ разделаться с ними, мы обречены!

Мертвые всадники, казалось, пока не имели ни малейшего желания принимать участие в нападении. Они ждали. Их мертвые глаза загорались потусторонним светом, когда очередная партия дьявольских собак набрасывалась на Элрика и его спутника, которые защищались, выставив перед собой заслон из сверкающей, звенящей стали. Элрик напрягал память, пытаясь вспомнить заклинание, с помощью которого можно было бы отделаться от этих живых мертвецов. Потом он вспомнил и, надеясь, что силы, к которым ему приходится обращаться, помогут им, начал распевать:

Закон, что всем на свете управляет,

Незыблем должен быть как твердь.

А тех, кто Королей Земли обманет,

Пусть страстно поцелует смерть.

[Перевод А. Зильберштейна.]

Ничего за этим не последовало.

— Ничего не вышло, — безнадежно пробормотал Элрик, насаживая на свой меч очередную тварь, щелкающую клювом.

Но вдруг земля заволновалась и словно бы стала бурлить под копытами коней, на которых сидели мертвые всадники. Эта дрожь продолжалась несколько секунд, а потом стихла.

«Видимо, заклинание оказалось недостаточно сильным», — со вздохом подумал Элрик.

Земля снова задрожала, и в склоне, на котором безучастно стояли властелины Дхарзи, стали образовываться маленькие кратеры. Вниз покатились камни, и лошади принялись нервно бить копытами. А потом земля начала дыбиться и раздался грохот.

— Назад, — закричал Элрик. — Назад, или нас сметет вместе с ними!

Они отошли к Шаарилле и своим лошадям, а земля прогибалась под их ногами. Всадники Дхарзи отступали, лошади их храпели, а оставшиеся собаки нервно поворачивали головы, чтобы недоуменными, неуверенными глазами посмотреть на своих хозяев.

С губ живых мертвецов срывались хриплые стоны. Внезапно вся поверхность горного склона покрылась трещинами, которые постепенно превращались в зияющие провалы. Элрик и его спутники вскочили на лошадей, и в этот миг раздался жуткий многоголосый крик — это мертвых властелинов поглотила земля, забрав их туда, откуда они были вызваны.

Из разверстых глубин доносился глумливый хохот — издевательский смех Королей Земли, которые снова принимали во владение свою законную добычу. Дьявольские собаки, принюхиваясь, с воем заглядывали вниз с края образовавшегося пролома. Потом в едином порыве черная стая бросилась в пропасть, чтобы разделить со своими хозяевами ту мрачную судьбу, которая была им уготована.

Мунглама пробрала дрожь.

— Ты, друг Элрик, оказывается, водишь знакомство со странными людьми, — боязливо сказал он, снова поворачивая своего коня в направлении гор.

Они добрались до гор на следующий день, и Шаарилла, волнуясь, повела их заученным ею маршрутом между скал. Она больше не просила Элрика повернуть назад — Шаарилла была готова принять ту судьбу, что ее ожидает. Элрик горел своей одержимостью, его наполняло нетерпение — ведь он был уверен, что непременно найдет окончательную истину существования в Книге Мертвых Богов. Мунглам был настроен скептически, хотя и на веселый лад, а Шаарилла была поглощена предзнаменованиями.

Продолжал моросить дождь, а над ними рычал и грохотал гром. Когда неугомонный дождь стал набирать силу, они оказались наконец перед черным зияющим входом в огромную пещеру.

— Дальше я не смогу вас вести, — устало сказала Шаарилла. — Книга находится где-то в этой пещере.

Элрик и Мунглам неуверенно переглянулись, никто из них не был уверен относительно дальнейших действий. Цель их казалась теперь такой легкодостижимой (вход в пещеру был свободен, и никто его вроде бы не охранял), и это расходилось с тем, с чем они сталкивались до сих пор.

— Невозможно, чтобы опасности, которые преследовали нас, возникали сами по себе, без чьего-либо влияния, — сказал Элрик. — И тем не менее мы у цели, а нашему входу никто не препятствует. Ты уверена, что это та самая пещера, Шаарилла?

Девушка указала на скалу над входом. На ней был виден странный символ — Элрик сразу же его узнал.

— Знак Хаоса! — воскликнул он. — Я должен был давно догадаться.

— И что он означает, Элрик? — спросил Мунглам.

— Это знак непрекращающегося распада и столпотворения, — сказал ему Элрик. — Мы находимся на территории, подвластной Повелителям Энтропии или кому-то из их слуг. Вот, оказывается, кто наши враги! Это может означать только одно: Книга имеет чрезвычайную важность для порядка вещей в этом мире, а возможно, и во всех мириадах миров мультивселенной. Поэтому-то Ариох с такой неохотой и пришел мне на помощь — ведь он тоже один из Владык Хаоса!

Мунглам недоуменно смотрел на Элрика.

— Что ты хочешь этим сказать, Элрик?

— Разве ты не знаешь, что миром управляют две силы, ведущие между собой бесконечную борьбу? — ответил Элрик. — Закон и Хаос. Сторонники Хаоса утверждают, что в том мире, где они властвуют, возможно все. Противники Хаоса (те, кто стал союзником силам Закона) утверждают, что без Закона ничто материальное невозможно. Некоторые стоят в стороне, веря, что правильное положение вещей — это состояние равновесия между двумя силами. Но мы не можем занять такую позицию. Мы вовлечены в спор между ними. Книга, несомненно, имеет ценность для обеих сторон, и я могу предположить, что слуги Энтропии обеспокоены — они боятся той силы, что мы можем высвободить, заполучив Книгу. Закон и Хаос редко вмешиваются в ход событий непосредственно, поэтому-то мы и не полностью ощущали их присутствие. Теперь я, возможно, найду наконец ответ на тот вопрос, который не дает мне покоя, — есть ли некая высшая сила, которая правит противостоящими друг другу Законом и Хаосом.

Элрик шагнул в пещеру, вглядываясь во мрак; двое других неуверенно последовали за ним.

— Эта пещера уходит далеко в глубь горы. Мы можем только идти и идти, пока не упремся в стену, — сказал Элрик.

— Будем надеяться, что нам не придется спускаться вниз, чтобы добраться до этой стены, — иронически сказал Мунглам, приглашая Элрика возглавить шествие.

Они, спотыкаясь, продвигались вперед, а в пещере становилось все темнее и темнее. Их голоса отдавались от стен и оглушали их, а пол пещеры начал резко уходить вниз.

— Это не пещера, — прошептал Элрик. — Это туннель, только вот не могу понять, куда он ведет.

Несколько часов шли они в полной темноте, цепляясь друг за друга, неуверенно отыскивая опору для ног и по-прежнему чувствуя, что пол неуклонно уходит вниз. Они утратили чувство времени, и Элрику стало казаться, что все это происходит с ними во сне. События словно бы приняли такой непредсказуемый оборот и настолько вышли из-под его контроля, что он уже просто не мог думать о происходящем в рамках обыденности.

Туннель был длинен, широк, воздух в нем стоял холодный. Все здесь вызывало страх, и единственной реальностью представлялся только твердый пол под их ногами. Элрику начало казаться, что, возможно, движется не он, что движется пол, а он, Элрик, остается неподвижным. Его спутники цеплялись за него, но он не ощущал их присутствия. Он чувствовал себя потерянным, и мозг его онемел. Иногда его покачивало, и у него возникало впечатление, что он находится на краю пропасти. Иногда он падал, и его стонущее тело ударялось о жесткий камень, а он таким образом находил опровержение своим ощущениям — пропасти, в которую он опасался свалиться, рядом с ним не было.

Он по-прежнему заставлял свои ноги совершать движения, какие совершают при ходьбе, хотя и вовсе не был уверен в том, что на самом деле перемещается в пространстве. И время здесь ничего не значило — оно стало бессмысленным, ни с чем не соотнесенным понятием.

Наконец впереди забрезжило слабое голубоватое мерцание, и тогда он понял, что все это время они все же не стояли на одном месте. Он бросился бегом вниз по склону, но, поняв, что передвигается слишком быстро, снизил скорость. Он ощутил запах присутствия чего-то потустороннего в прохладном воздухе пещеры-туннеля, и страх, управлять которым он был не в силах, волной разлился по его жилам.

Другие, хотя они и не произнесли ни слова, несомненно, испытывали то же самое — Элрик чувствовал это. Они медленно двигались вниз, словно автоматы, приближаясь к бледно-голубому мерцанию под ними.

Потом туннель внезапно кончился, и их испуганным взорам открылось неземное видение. Над ними сам воздух, казалось, имеет этот странноватый голубой оттенок, который и привлек их внимание некоторое время назад. Они стояли на выступающей каменной плите, и, хотя вокруг по-прежнему царила темнота, голубоватое мерцание освещало под ними участок сверкающего серебром берега. Берег омывало плещущееся темное море, которое беспокойно двигалось, словно некий жидкий великан в тревожном сне. На серебряном берегу здесь и там виднелись неясные очертания остатков кораблекрушений — скелеты судов необычных конструкций, среди которых не было двух похожих.

Море уходило в бесконечную мглу, не имевшую горизонта, — сплошная чернота. У них за спиной находился голый утес, вершина которого тоже терялась в темноте. И здесь царил холод, настоящий холод, лютый и пронзительный. И хотя внизу плескалось море, сырости в воздухе не ощущалось, как не ощущалось и запаха соли. Вид был мрачный и внушающий трепет, и, если не считать моря, кроме них, здесь все было абсолютно бездвижно, кроме них, ничто не производило никаких звуков, потому что море накатывалось на берег с ужасающей бесшумностью.

— И что теперь, Элрик? — спросил Мунглам с дрожью в голосе.

Элрик недоуменно покачал головой. Они долго стояли так, пока альбинос — вид его белых рук и лица в этом неземном свете наводил ужас — не сказал:

— Поскольку возвращаться не имеет смысла, мы попытаемся пересечь море.

Голос его звучал глухо, и возникало впечатление, будто он не осознает значения своих слов.

Ступеньки, вырубленные в скале, вели вниз к берегу, и Элрик начал спускаться по ним. Остальные, оглядываясь вокруг (глаза их светились какой-то жуткой покорностью), последовали за Элриком.