"Фридрих Дюренматт. Двойник (Радиопьеса) " - читать интересную книгу автора Диего. Вы же хотели ее знать?
Педро. Я не взял вину на себя и убил. Диего. Инес и меня. Я выпил вино, которое вы мне налили. Педро. Что вы за человек? Диего. Обыкновенный человек, как и вы. Не больше и не меньше. Режиссер. Он умер? Драматург. Умер. Режиссер. Два убийства за десять минут. Как в кино. Вы делаете успехи. Драматург. Вы ожидали другого? Режиссер. И тут Педро просыпается? Драматург (удивленно). Как это просыпается? Режиссер. Но ведь это был сон, грезы? Драматург (смущенно}. Как так? Режиссер. Одинокая душа, пропасть сна, в которой она пребывает, далекая холмистая местность, затерявшаяся где-то в унылых горах, озеро в час заката (это ваше описание, не так ли?), затерявшийся большой город со старинными домами и диковинными фронтонами, устремленными в ночное небо, - и все это в бледном сиянии луны. Впечатляющая ночь, недалеко и до страшных видений. Ваш рассказ смахивает на видение, все - как в грезах. Драматург. Действительно, такое могло привидеться человеку: и бездыханная женщина в нише под темной картиной, и его двойник, распростертый в кресле у деревянного необычайных размеров стола - и все это в безжалостном свете наступающего дня. Режиссер (удивленно). Что вы хотите этим сказать? занимающегося утра, окончательно захватившего власть над городом. Он готов предстать перед судом как виновный в убийстве. Режиссер (пораженно). Так это был не сон? Драматург. О сне и речи не было. Режиссер. Я протестую. Еще бог с ним, с вашим утром, с его серебряным светом и властью; не сомневаюсь, что вы можете договориться и до свободно парящего в небе солнца. Но поймите, что недостаточно дешевой бутафории света и тьмы, чтобы считать дело сделанным. Драматург. А если бы мужчина проснулся, если бы все это оказалось лишь страшным сном - вы были бы довольны? Режиссер. Это было бы по крайней мере развязкой. Во сне можно пережить все что угодно, даже несправедливость. Во сие страх - явление законное. Но вы хотите перенести историю, которую мне здесь рассказали, из сна в действительность. И ваша история приобретает зловещий оттенок. Драматург, Это мой принцип - рассказывать исключительно страшные истории. Режиссер. У вас это здорово получается. С человеком, которого мы назвали Диего, поступили бесчеловечно. Драматург. Вы имели в виду Педро? Режиссер. Мне все равно, как его зовут. Драматург. Я всегда был такого мнения. Режиссер. Речь идет о более важном, нежели их имена. Я согласен - человек может убить, стать, таким образом, виновным в преступлении. Но мы обязаны рассмотреть среду, обстоятельства, которые привели его к убийству, и |
|
|