"Фридрих Дюренматт. Двойник (Радиопьеса) " - читать интересную книгу автора

Диего. Вы же хотели ее знать?
Педро. Я не взял вину на себя и убил.
Диего. Инес и меня. Я выпил вино, которое вы мне налили.
Педро. Что вы за человек?
Диего. Обыкновенный человек, как и вы. Не больше и не меньше.

Режиссер. Он умер?
Драматург. Умер.
Режиссер. Два убийства за десять минут. Как в кино. Вы делаете успехи.
Драматург. Вы ожидали другого?
Режиссер. И тут Педро просыпается?
Драматург (удивленно). Как это просыпается?
Режиссер. Но ведь это был сон, грезы?
Драматург (смущенно}. Как так?
Режиссер. Одинокая душа, пропасть сна, в которой она пребывает, далекая
холмистая местность, затерявшаяся где-то в унылых горах, озеро в час заката
(это ваше описание, не так ли?), затерявшийся большой город со старинными
домами и диковинными фронтонами, устремленными в ночное небо, - и все это в
бледном сиянии луны. Впечатляющая ночь, недалеко и до страшных видений. Ваш
рассказ смахивает на видение, все - как в грезах.
Драматург. Действительно, такое могло привидеться человеку: и
бездыханная женщина в нише под темной картиной, и его двойник, распростертый
в кресле у деревянного необычайных размеров стола - и все это в безжалостном
свете наступающего дня.
Режиссер (удивленно). Что вы хотите этим сказать?
Драматург. Мужчина вышел на улицу, залитую серебряным светом
занимающегося утра, окончательно захватившего власть над городом. Он готов
предстать перед судом как виновный в убийстве.
Режиссер (пораженно). Так это был не сон?
Драматург. О сне и речи не было.
Режиссер. Я протестую. Еще бог с ним, с вашим утром, с его серебряным
светом и властью; не сомневаюсь, что вы можете договориться и до свободно
парящего в небе солнца. Но поймите, что недостаточно дешевой бутафории света
и тьмы, чтобы считать дело сделанным.
Драматург. А если бы мужчина проснулся, если бы все это оказалось лишь
страшным сном - вы были бы довольны?
Режиссер. Это было бы по крайней мере развязкой. Во сне можно пережить
все что угодно, даже несправедливость. Во сие страх - явление законное. Но
вы хотите перенести историю, которую мне здесь рассказали, из сна в
действительность. И ваша история приобретает зловещий оттенок.
Драматург, Это мой принцип - рассказывать исключительно страшные
истории.
Режиссер. У вас это здорово получается. С человеком, которого мы
назвали Диего, поступили бесчеловечно.
Драматург. Вы имели в виду Педро?
Режиссер. Мне все равно, как его зовут.
Драматург. Я всегда был такого мнения.
Режиссер. Речь идет о более важном, нежели их имена. Я согласен -
человек может убить, стать, таким образом, виновным в преступлении. Но мы
обязаны рассмотреть среду, обстоятельства, которые привели его к убийству, и