"Фридрих Дюрренматт. Минотавр (1985)" - читать интересную книгу автора

существо, какого не должно быть; Лабиринт создан, чтобы сохранить границу,
установленную между зверем и человеком и между человеком и богами, дабы мир
пребывал в порядке и не превратился бы в лабиринт и по этой причине не впал
бы снова в хаос, из которого некогда возник. И когда Минотавр ощутил это -
чувствуя, но не понимая, то было озарение без осознания, непохожее на
человеческое познание через понятия, то было познание Минотавра через образы
и чувства, - он рухнул наземь и, лежа на земле скрючившись, как некогда во
чреве Пасифаи, начал мечтать о том, чтобы стать человеком. Он мечтал о речи,
он мечтал о братстве, он мечтал о дружбе, он мечтал о защищенности, он
мечтал о любви, о близости, о тепле и, мечтая об этом, знал в то же время,
что он - чудовище, нелюдь, что никогда не знать ему ни речи, ни братства, ни
дружбы, ни любви, ни близости, ни тепла; он мечтал об этом так, как люди
мечтают уподобиться богам, люди - с человеческой тоской, Минотавр - с тоской
звериной. А когда появилась Ариадна, он спал. Она шла танцующей походкой со
своим клубком шерсти, разматывая его. И, пританцовывая, прямо-таки с
нежностью, она обмотала рога Минотавра красной нитью, потом, следуя за
нитью, такою же танцующей походкой вышла из Лабиринта. Проснувшись
стеклянным утром, Минотавр увидел, как в бессчетных отражениях к нему
приближается минотавр, устремив взгляд на шерстяную нить, словно то был
кровавый след. Сначала Минотавр подумал, что это его собственное
отражение, - хотя он до сих пор не понимал, что такое отражение, - но потом
сообразил, что сам лежит на полу, а к нему направляется другой минотавр. Он
был сбит с толку. Минотавр встал, не заметив, что рога его обмотаны красной
нитью. Тот, другой, подошел ближе. Минотавр вскинул вверх руки, то же сделал
и другой, Минотавр было заподозрил, что это все-таки его отражение, но
вспомнил, что тот, другой минотавр вроде бы вскинул руки немножко позже, чем
он, а ведь обычно отражения все делали одновременно с ним. Впрочем, он мог и
ошибиться, тем более что оба многократно отражались в стенах, и тот, другой,
теперь остановился. Минотавр сделал танцевальное па, то же сделали
отражения, но на этот раз многие отражения повторили его шаг с опозданием.
Минотавр отчетливо заметил это. Минотавр снова стоял неподвижно и сторожко
наблюдал за другим минотавром, тот тоже стоял неподвижно. Минотавр пытался
размышлять. Он пошевелил мизинцем правой руки, зорко присматриваясь,
пошевелил еще раз. Другой тоже пошевелил мизинцем правой руки, и это
обеспокоило Минотавра: что-то было не так, кажется, другой должен был
пошевелить мизинцем левой руки. Другой минотавр стоял прямо перед ним, но
это могло быть и отражение другого минотавра или отражение его собственного
отражения, вероятно, в этом невозможно разобраться, сколько ни размышляй. У
этого другого - если на самом деле это другой - была такая же голова, как у
него, и такое же тело, как у него. Минотавр пошевелил правой рукой, теперь
другой пошевелил левой рукой, почти, а может быть, и совсем, без опоздания;
и, перебирая вот так разные возможности, Минотавр вдруг увидел, что у
другого минотавра или отражения другого минотавра у пояса висит какой-то
предмет, что-то меховое. Минотавр хоть и не понимал, что это за предмет, но
это было неопровержимым доказательством того, что перед ним другой минотавр
или отражение другого минотавра. Минотавр вскрикнул, впрочем, то был скорее
рев, чем возглас, протяжный вопль, рык и вой, рожденный радостью, ведь он
был теперь не единственный в своем роде, одновременно исключенный и
заключенный, на свете был другой минотавр. Кроме его собственного "я"
существовало еще и чье-то "ты". Минотавр стал танцевать. Это был танец