"Фридрих Дюрренматт. Правосудие" - читать интересную книгу автора

Соединенными Штатами Америки (причем очень и очень в пользу трегенцев). Мне
пришлось приносить Штюсси-Лойпину в "Театральный" заключение по поводу
одного из тех сомнительных дел, которым он отдавал явное предпочтение. Я
застал прима-адвоката на третьем этаже, за бильярдным столом, где он только
что завершил партию с кантональным советником, а за другим столом играл
доктор Бенно с профессором Винтером, и лишь теперь, когда я все записываю,
мне задним числом становится ясно, что там собрались все главные персонажи
предстоящего действия, словно в некоем Прологе. На дворе стоял холод, был не
то ноябрь, не то декабрь, точную дату установить нетрудно, и я замерз, так
как по привычке ходил без пальто, а мой "фольксваген" мне пришлось оставить
в нескольких кварталах от "Театрального".
- Закажите-ка себе грогу, молодой человек, - обратился ко мне
кантональный советник. Он пристально оглядел меня и подозвал кельнера. Я
невольно повиновался, тем более что мне все равно следовало ожидать
распоряжений от Штюсси-Лойпина, который отошел с моим заключением в сторону
и теперь листал его за одним из столиков.
В передней части зала играли зеленщики, темными силуэтами выступали они
на фоне окон. С улицы доносился приглушенный грохот трамвая. Кантональный
советник все еще разглядывал меня, не пряча взгляда и без тени смущения. На
вид ему было под семьдесят. Он, единственный из всех, не снял пиджак, но и
потеть не потел. Я, наконец, назвал себя, смутно догадываясь, что имею дело
с человеком высокопоставленным, но имя его мне в голову не приходило.
- Вы не родственник ли полковнику Шпету? - спросил он, но себя не
назвал, то ли не придавая этому значения, то ли предполагая, что он мне и
без того знаком. (Полковник Шпет, марциальный аграрий, ныне федеральный
советник. Сторонник наращивания атомных вооружений.)
- Едва ли, - ответил я. (Чтобы раз и навсегда покончить с этим
вопросом: я родился в 1930 году. Свою мать, Анну Шпет, я никогда не знал,
отец вообще неизвестен. Я вырос в сиротском приюте, о котором вспоминаю с
удовольствием, особенно - необозримый лес, к нему примыкавший. Дирекция и
педагогический состав были там выше всяких похвал, детство - счастливое,
иметь родителей - это не всегда к лучшему. Мои несчастья начались с доктора
г. к. Исаака Колера, до того у меня хоть и бывали затруднения, но не
безнадежные.)
- Вы собираетесь стать компаньоном Штюсси-Лойпина? - спросил он.
Я удивленно взглянул на него.
- И не думал.
- Он высоко вас ценит.
- Мне он этого до сих пор не показывал.
- Штюсси-Лойпин никогда ничего не показывает, - сухо заметил старик.
- Его проблема, - беззаботно отвечал я. - Мне хочется
самостоятельности.
- Вам трудно придется.
- Возможно.
Старик засмеялся:
- Вы еще натерпитесь всякого. В нашей стране без поддержки трудно
пробиться наверх. В бильярд играете? - вдруг спросил он без всякого
перехода.
Я ответил отрицательно.
- Напрасно, - сказал он и снова задумчиво уставился на меня с глубоким