"Елизавета Дворецкая. Червонная Русь " - читать интересную книгу автора

*** колты - украшения в виде круглых подвесок, крепились к головному
убору и спускались до уровня груди. Делались из драгоценных металлов,
украшались золотом и эмалью и составляли принадлежность костюма самых
знатных женщин

- И с каких только девок снял! - бормотала Прямислава, глядя, как
Зорчиха раскладывает их "обновки". Никогда в жизни она не носила чужой
одежды, да еще такой грубой, и весь этот замысел с переодеванием казался ей
глупым и унизительным. - Ну, мы и так не царицы цареградские! - Она
посмотрела на свой подрясник, потом на собственную рубаху, надетую на
Кресте, - мирское, из хорошего коричневого сукна, но скромное, приличное для
монастыря платье. - Зачем же еще холопками рядиться!
- Не так уж он и глупо решил, Мирон-то! - неожиданно поддержала сотника
Зорчиха, подходя к ней с одной из "обновок" в руках. - Давай-ка, голубка,
одевайся! Бог его знает, Сухмана этого, кто он такой, а по виду как есть
половец. От них хорошего не дождешься. Завезет еще правда, куда ворон костей
не заносил! Ни князь Юрий, ни князь Вячеслав не найдут потом! От греха
подальше, тут и мышью прикинешься, не то что холопкой! Одевайся, целее
будем.
Прямислава с неохотой развязала платок, распустила пояс и потянула с
плеч подрясник. Это тоже была чужая одежда, но, во-первых, она принадлежала
хорошо знакомой Кресте, а во-вторых, напоминала о монастыре, который за эти
годы стал для Прямиславы настоящим родным домом. Но застиранная холопская
рубашка неизвестно с какой девки - совсем другое дело! На такое унижение
можно было пойти только в самом крайнем случае, а Прямислава не была
уверена, что он наступил. От природы не робкая, она выросла с мыслью о своем
достаточно независимом и защищенном положении и не привыкла бояться ничего,
кроме неуважения со стороны злополучного Юрия Ярославича. Несмотря на испуг
сотника Мирона и уговоры Зорчихи, она не очень-то верила, что ей посмеет
причинить зло какой-то проезжий человек, пусть даже половец и обладатель
двухтысячного войска. Так зачем ей рядиться холопкой? Если откроется правда,
она будет выглядеть глупее глупого! Все это приключение уже становилось из
ряда вон выходящим по своей нелепости: сначала она из княгини Прямиславы
Вячеславовны стала послушницей Крестей, а теперь из послушницы делается
Юрьевой холопкой! Куда уж хуже!
Крестя не возмущалась: с явным облегчением она рассталась с платьем
княгини и натянула холопскую рубаху, бросая тоскливые взгляды на свой старый
подрясник.
- Как-то... простоволосой... грех... - бормотала она, провожая глазами
платки, которые Зорчиха вместе с прочей одеждой и хорошими башмаками сунула
в ларь.
- Бог простит! - утешала Зорчиха. - Вы, голубки, если увидят вас чужие,
руки прячьте. По руке сразу видно, что вы ни серпа, ни грабель сроду не
держали, ведер не таскали, репы не пололи. Беленькие вы обе... - Она
оглядела их лица и шеи, которые никогда не жгло луговое и полевое солнце, и
неодобрительно покачала головой: - Ну, ладно, после зимы все теперь такие
бледные. Руки прячьте. А будут с вами говорить - молчите, будто вы глупые,
ничего не понимаете. Ты, голубка, глаза опускай, авось обойдется.
С этим предостережением она обратилась к Прямиславе. За Крестю можно
было не бояться: она и сама не пикнет.