"Елизавета Дворецкая. Червонная Русь " - читать интересную книгу автора

Всклокоченная русоволосая голова поднялась над подушкой и тут же упала
опять.
- Поди ты к лешему, коза! - протянул другой голос, женский, и из-за
пышной подушки поднялось юное и хорошенькое, хотя несколько помятое и
утомленное личико. - Не видишь, спим! Что орешь, как на пожаре?
- Вставай, Ялька! Хорошо, сюда не полезли, в гриднице уселись!
- Да кто?
- Из Турова приехали, говорю вам, от тестя! От Вячеслава Владимировича!
А если бы влезли сюда и тебя, дуру, в постели у князя нашли? Тогда война,
вот вам! Допируетесь!
- Чего - война? - хрипло спросил наконец сам князь Юрий, с трудом
разлепляя припухшие веки. - С кем?
- Матушка Пятница, да со всем светом! - Жалейка уронила руки и с укором
посмотрела на него: - Вставай, батюшка! Приехали к тебе бояре из Турова,
говорят, дело важнее некуда!
- Уж не помер ли князь Вячеслав? - оживился князь Юрий и сел в постели,
оправляя сбившуюся рубашку и пытаясь пятерней расчесать спутанные русые
кудри. - А оно бы... хорошо бы...
"Успеет помереть, пока ты встанешь!" - подумала Жалейка, но ничего не
сказала.
- Ну, зови, что ли, этих, одеваться! - решил князь Юрий и спустил ноги
с лежанки.
- Сама - не добудишься никого, - проворчала Жалейка и полезла в ларь за
свежей рубашкой.
- Перечеши меня! - потребовала обитательница княжеской постели, лениво
выбираясь из пухлых перин и отбрасывая с лица растрепанные пряди. Ее русая
коса, как змея, ползла за ней и была такой длинной, что связь ее с хозяйкой
не бросалась в глаза и коса выглядела как самостоятельное существо.
- Не могу же я все сразу делать! - Жалейка в это время оправляла на
князе новую рубаху. - Сейчас Кобылиха придет, она тебя перечешет!
- Чертей этих позови из сеней, пусть они князя одевают. Что же мне, до
вечера нечесаной сидеть?
- Подождешь! Тебе-то в гридницу к гостям не идти.
- Поговори у меня! - капризно прикрикнула Вьялица. - Делай, что говорю,
а то сразу у меня за морем Греческим окажешься!
- Не вопите, девки! - Князь Юрий поморщился. - И так голова трещит.
Ялька, не ори. А ты поди растолкай Ероху, пусть красные сапоги принесет, а
то на эти мне вчера козел какой-то наблевал...
Жалейка поджала губы, но ничего не ответила и вылетела в верхние сени.
Когда и на нее, как всякую молодую девку в тереме, в свое время снизошла
благосклонность князя Юрия, она все-таки имела совесть и никогда не валялась
в его постели до света.
Примерно через полчаса отчаянными усилиями ключницы и той части челяди,
которая держалась на ногах, и терем, и сам князь были приведены в достойный
вид. Из гридницы спешно вынесли "тела", убрали грязную посуду, подмели
объедки и замыли неблаговонные следы вчерашних излишеств. Князь Юрий наконец
спустился, и только легкая припухлость под глазами позволяла догадаться, что
и он во вчерашнем буйстве не оставался сторонним наблюдателем. Поднявшись
при его появлении, туровцы кланялись: Самовлад Плешкович - с достоинством,
Корила и Гостяйка - подобострастно, но все одинаково дивились, каким свежим