"Елизавета Дворецкая. Оружие скальда ("Лань в чаще" #1)" - читать интересную книгу автора

мелкие молодые елочки выбегали почти к самому морю, так что лапника на
подстилки хватило всем. Вскоре под защитой скалы уже пылали костры,
сложенные "навесом", на случай если мелкая морось перейдет в настоящий
дождь. Старый Кольгрим, ведавший в походах съестными припасами, деловито
бегал между кострами и самолично помешивал к больших железных котлах, где
варилась похлебка из свежей рыбы, купленной по дороге, пшена и лука.
Несмотря на прохладу осеннего вечера и ветер, несущий мелкие капли
холодного дождя, фьялли были веселы: их поход прошел удачно, и дней через
десять плавания вдоль побережья им предстояло порадовать домашних отличными
припасами на зиму.
- Как раз успеем к осенним пирам! - радовались хирдманы. - Пива
наварим!
В каменистом, покрытом горами Фьялленланде плодородной земли
насчитывалось мало, и всего урожая ячменя, который удавалось собрать, едва
хватало на пиво. Кормились в основном благодаря скоту, который пасли и на
горных лугах, и в лесу, а еще рыболовству, промыслу лесного и морского
зверя. Каждую зиму конунг фьяллей собирал дань: бочонки соленой рыбы и
коровьего масла, выделанные шкуры и кожи, овчины, меха, пряжу, полотно,
разные поделки из кости - особенно славились искусно сделанные
фьялленландские гребешки. В подступах к Черным горам имелось несколько
медных рудников, у моря собирали янтарь. Весной все это за серебро
продавалось на Ветровом мысу, где находилось большое торговое поселение, а
осенью, после жатвы, фьялли снаряжали корабли за ячменем и рожью - или в тот
же Винденэс, или еще дальше, в говорлинский город Ветробор, где имелся
большой хлебный торг. На сей раз Торвард конунг возвращался оттуда с пятью
кораблями. Три крупных Кнерра были нагружены до предела, так что их не
получалось вытащить на берег, и даже на обоих боевых кораблях, на
"Златоухом" Торварда и на "Единороге", почти таком же большом и совсем новом
лангскипе Халльмунда ярла, лежали бочонки, тюки и мешки. У говорлинов
выдался урожайный год, цены на хлеб упали, зато соленой рыбы купцы с юга
стали брать больше, так что Торвард конунг смог даже какую-то часть своих
товаров выделить "на баловство" - на красивые, дорогие ткани, расписную
посуду, вино к праздникам. Ярлы и хирдманы тоже прикупили кто чего и теперь
предвкушали, как обрадуются подаркам домочадцы. С таким настроением ночевка
под открытым осенним небом казалась ерундой.
В ожидании, пока похлебка будет готова, Торвард конунг сидел на куче
лапника, опираясь локтями о поднятые колени и отрешенно глядя в огонь. Как
дома, в Аскегорде, он без посторонних предпочитал сидеть не на почетном
сиденье конунга, а среди дружины, так и в походе он ел и спал в одном кругу
со своими хирдманами, а во время плавания греб длинным носовым веслом.
Тяжелое носовое весло ему приходилось как раз по рукам: Торвард был, без
сомнения, одним из лучших воинов Фьялленланда - это тот нечастый случай,
когда первый по положению действительно является сильнейшим. Высокий,
крепкий, широкоплечий, длинноногий, он выделялся в дружинном ряду, и любой
узнал бы его даже без шрама, который пересекал его правую щеку от угла рта
до заднего края челюсти и беловатой полосой выделялся на смуглой коже. Из-за
шрама Торвард конунг брил бороду, хотя в его возрасте ее уже полагалось
отпускать: ему нравилось, что по шраму любой человек в Морском Пути узнает
его с первого взгляда. Особенным тщеславием он не отличался, но к мысли о
своей исключительности привык. Густыми черными бровями, карими глазами