"Елизавета Дворецкая. Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых" - читать интересную книгу автора

- Это дело, - одобрил Богомер. - Давно жду. А то ведь сегодня три
десятка к нам с неба упали, завтра три сотни упадут...
Мужчины вытащили пленника из угла и поставили перед князем. Башлык с
него сорвали, с обритой головы свисал длинный клок волос, оставленный на
затылке и заплетенный в косу, что несомненно указывало на племя хазар.[2]
Пленник был еще совсем молод, лет двадцати с чем-то. Порядком избитый, с
окровавленными губами и большой ссадиной на лбу, он все же ухитрялся
сохранять гордый и надменный вид. Пояс с саблей и дорогой верхний кафтан с
шелковой отделкой уже лежали на лавке, как добыча, но нижний кафтан, штаны и
сапоги тоже могли внушить зависть.
- Ну, кто же ты такой, чудо-юдо? - обратился к нему князь Вершина.
Пленник промолчал, только еще выше поднял голову.
- По-славянски понимаешь?
Опять молчание.
- Не понимает он ничего, - заметил Богомер. - Толмача ему надо.
- Да где же его взять? - Годила огляделся. - Кто же у нас тут
по-хазарски понимает? Вышень, ты понимаешь?
Вышень, который неоднократно ездил по торговым делам на Дон, только
развел руками: на донских торгах он общался с хазарскими купцами при помощи
местных или их собственных переводчиков.
- Я попробую помочь тебе, князь, если ты мне позволишь, - сказала
Замила, которая из любопытства тоже пробралась в братчину. - Если ты
прикажешь, я сама поговорю с ним.
- Говори, - предложил князь Вершина. - Спроси, кто он такой.
Замила была наиболее любимой из княжеских жен. Двадцать лет назад
молодой еще Вершина взял хвалиску Замилу как добычу среди прочего имущества
одного хорезмийского купца, но со временем очень полюбил, объявил свободной
и стал называть ее своей женой. Двадцать лет спустя смуглая, черноглазая
хвалиска, хоть и немного растолстела, еще оставалась довольно красивой, и
Вершина баловал ее, не жалел серебра, вырученного у хазарских, булгарских и
вятичских купцов, на шелка заморской работы, украшения и прочее, что может
порадовать женщину. Единственного сына Замилы, которого поначалу в
Ратиславле звали просто Хвалисом, Вершина в день первого взрослого
посвящения нарек Хвалиславом - имя вроде бы и княжеское, и новое в роду, как
раз под стать сыну чужеземки.
Родным языком Замилы, родившейся в Хорезме, был хвалисский, как его
называли славяне. С хазарским он не имел ничего общего, но женщина, с
детства воспитанная в мусульманской вере, немного знала арабский и теперь,
запинаясь и с трудом подбирая слова, обратилась к пленнику на нем. Хазарин
перевел на нее взгляд - похоже, этот язык он понимал. Помедлив немного, он
что-то ответил.
- Его зовут Чаргай, сын Туганаша, - перевела княгиня.
- Как сюда попал?
- Приехал, сопровождая своего родича, Арсамана Пуяна, - ответила
Замила, обменявшись с пленником еще несколькими словами.
- Разбойничать приехал? - грозно спросил Богомер. - Что же он нас так
худо оценил - имея тридцать человек, на целую волость замахнулся?
- Они приехали не воевать. Арсаман хочет торговать с нами. Князь
Святомер, как он говорит, свиет-малик всей земли Вантит,[3] позволил ему
проехать через его земли.