"Марина и Сергей Дяченко. Эмма и сфинкс" - читать интересную книгу автора

дверью послышалось сперва утробное "Гав! Гав!", потом решительное "Фу!"
Ивана, потом смех Иришки, потом лай удалился и стих так внезапно, будто пес
провалился в преисподнюю.
На мгновение потемнел светлый глазок на двери; щелкнул замок, и Иришка,
высокая, полногрудая, в восточном шелковом халате до пят, раскрыла Эмме
объятья.
- Поздравляю, - сказала Эмма, тыча ей в руки букет осенних астр. -
Все-таки пятнадцать лет и одиннадцать месяцев...
- Это мы тебя должны!.. - громко обрадовалась Иришка. - У нас и
подарок!.. Боже, ну ты так редко заходишь, я понимаю, жизнь эта долбаная,
закрученная, но надо же себе делать праздники, если сам себя не порадуешь,
то кто?.. Давай-ка за стол, за стол, мы тут с Ванькой уже бутылочку - это, а
тортик ждет, не надрезали, тебя ждали...
Иван, Иришкин муж, когда-то учился с Эммой на одном курсе, но в театре
не работал ни дня - у него обнаружились стихийные способности к
предпринимательству, и за несколько лет он успел пройти путь от челночника с
клеенчатыми сумками до главы крупной и уважаемой фирмы.
- Привет, Ваня, - Эмма улыбнулась.
Иван галантно ткнулся губами в ее руку; у него были жесткие щекотные
усы.
- Сейчас Офелию выпущу, - сказала Иришка. - Эммочка, ты, главное,
резких движений не делай. Пусть она понюхает, освоится...
Офелия рождена была для роли Собаки Баскервилей. Эмма никогда не
боялась ее - может быть, потому, что не представляла до конца, на что
собачка способна. А супруги представляли - и потому первое явление Офелии
гостям всегда сопровождалось тысячей предосторожностей.
Эмма дала себя обнюхать. Потом Офелия, шумно сопя и топая, проследовала
в дальнюю комнату и там, судя по грохоту, улеглась.
Стол был накрыт прямо на кухне - благо кухня у супругов была размером с
небольшой стадион. В центре стола помещался какой-то многоэтажный,
перспективного вида тортик килограммов на пять.
- Какую ты хочешь музыку? - хлопотала Иришка.
- А... больше никого не будет? - растерянно спросила Эмма. Она знала,
что вечеринки в этой квартире устраивались обычно многолюдные.
- Да понимаешь ли, все экспромтом, под настроение... Мигаевы еще
собирались, но у них Санька заболела, наверное, грипп. - Иришка перебирала
диски под настенной лампой, блики от маленьких круглых зеркал метались по
потолку.
- Вот, это новенькое... Ставить?
- Давай, - согласилась Эмма. И сделалась музыка.
Иван резал торт. На широкий светлый нож налипали шоколадные кусочки
крема. Иришка говорила и говорила, речь ее сочеталась с музыкой, две
звуковые дорожки - инструменталка и болтовня - переплетались, не мешая друг
другу.
- А как Игорешка? - спросила Эмма, когда в Иришкином монологе случилась
небольшая пауза.
- Отлично, - отозвался Иван. - Поступаем вот... Серьезно поступаем.
- В этом году? - изумилась Эмма.
- Уже?
- Уже. - Иришка заняла свое место за столом. - А еще вчера, кажется,