"Марина и Сергей Дяченко. Эмма и сфинкс" - читать интересную книгу автора

- Ну-ка...
Иван снова наполнил доверху Эммин бокал.
- Ростислав Викторович! - донесся Иришкин голос уже из прихожей. -
Можно вас пригласить на рюмочку чая? Ваня торт купил, очень вкусный. Может
быть, кофе?
И что-то ответил мужской голос.
- На двадцать минут! - решительно продолжала Иришка. - Игорь подождет.
Через двадцать минут выйдете вместе... Что? И Офелия подождет. На улице
холод, замерзнете, надо теплого перед дорогой...
Офелия разочарованно заскулила. В двери кухни возникла сперва Иришка, а
за ней - человек лет сорока, темноволосый. Лицо у него было треугольное,
узкое, с острым подбородком. Глазам и бровям, казалось, было тесно на этом
лице без щек, поэтому брови топорщились, а глаза, светло-серые, смотрели
отрешенно и странно.
- Добрый день, - сказал человек, останавливаясь в дверях.
В готических романах, которые Эмма любила подростком, в таких случаях
сообщалось: "Его пронзило предчувствие". Прежде Эмма думала, что
"пронзило" - книжный оборот, а "предчувствие" - всего лишь смутная догадка;
теперь ей показалось, что ее не сильно, но вполне ощутимо ткнули иголкой под
ребро.
- Это Ростислав Викторович, - Иришка почему-то улыбнулась Эмме. - А это
Эмма Петровна, наша с Ваней близкая подруга еще со студенческих лет...
Замечательный человек, прекрасная актриса. Работает в детском театре. Да вы
присаживайтесь, Росс!
Репетитор уселся на предложенный стул. Внимательно посмотрел на новую
знакомую; прозрачные глаза его переменили выражение. Странные глаза,
подумала Эмма. Как будто обладатель их знает нечто важное, доступное только
ему. И, разумеется, никому не скажет ни за какие коврижки.
Будто в ответ на эту Эммину мысль - она как раз улыбалась репетитору
немножко, впрочем, натянуто - странные глаза вдруг потеплели, и Эмме на
секунду показалось, что она давно знакома с этим человеком, что она знает
его много лет. Сидящий напротив отвел взгляд, будто смутившись.
- В кои-то веки удастся вот так посидеть! - Иришка снова запустила свою
легкую "звуковую дорожку".
- Мы - артисты, вечно варимся в своем соку... Знаете что? Давайте
выпьем за любимую работу! Вот Эммочка наша прямо-таки живет в театре, это не
всякий человек может понять, но мы - артисты, мы особенные люди... Росс, вы
думаете, это портвейн? Это чудо, а не портвейн, это кол лекционное вино!
Ваня, не спи, мы уже пьем!
Эмма снова поймала на себе взгляд больших прозрачных глаз. На этот раз
репетитор смотрел будто издалека, будто сквозь бинокль; первой потупилась
Эмма.
Тем временем Иван подобрался с бутылкой к бокалу гостя. Эмма почему-то
подумала, что математик откажется от вина, тем самым соответствуя образу
"гениального ученого не от мира сего". Но репетитор взял бокал за тонкую
ребристую ножку, поднял, и Эмма подняла свой. Медовые блики портвейна
метнулись, маленькая волна лизнула хрустальные стенки, оставляя на них
оплывающий след; Эмма улыбнулась. Вкус вина поднялся в ноздри, заставив их
счастливо вздрогнуть.
Иришка пребывала в ударе. Ее таланту рассказчика позавидовал бы любой