"Лиса Дягилева. Роковое чувство " - читать интересную книгу автора

и, проведя одним пальцем по шраму, не остановился, а двинулся дальше.
Осторожно погладив колечко мышц, он синхронно нажал второй рукой на особую
точку под коленкой, вынуждая Катце расслабить ноги, и медленно ввел один
палец.
- Аа... а-а... мм...
Катце закусил губу до крови и задышал чаще. Он запрокинул голову,
продолжая слабо сопротивляться противоестественному вторжению. Не смотря на
принятые Раулем меры это было больно и очень неприятно. Перед глазами у
Катце поплыл потолок, в ушах зазвенело и ему показалось, что он сейчас
потеряет сознание. Ему не повезло - реальность не желала отпускать
измученного монгрела, и он чувствовал, как тело бьет дрожь страха.
- Нет!
- Расслабься, - приказ и холодный взгляд, - себе же хуже делаешь.
Не смотря на судорожную дрожь мышц дилера, Рауль медленно вытянул палец
обратно и повторил движение, пытаясь расслабить проход. Возник такой соблазн
отстегнуть монгрела и предоставить ему возможность закончить все самому, но
блонди хорошо понимал, что такое может пройти только с полноценными, Катце
же стараться незачем - все равно кончить он не сможет.
Советник подавил тихий вздох: "Жаль, конечно, но ничего не поделаешь...
Впрочем, я выяснил что хотел... но прекращать почему-то не хочу..."
Мышцы бедер у Катце свело судорогой, а ягодицы конвульсивно сжимались -
тело само собой противилось происходящему, но монгрел испытывал сейчас
двоякие чувства. Стыд переполнял его, обида, но не злость, не ярость.
Наверное, он просто устал и не мог растрачиваться на более сильные эмоции,
чем терпение.
Блонди взглянул вверх на перекошенное лицо монгрела:
- У тебя ведь никого не было? Ни до, ни после кастрации...
Это был даже скорее не вопрос, а утверждение. Одновременно с этими
словами он медленно сгибал и разгибал палец в узком проходе.
- Нет... нет... я не... - бессвязно выдыхал Катце, и невозможно было
понять: ответ это на вопрос Второго Консула, или нелепая просьба отпустить
его, не прикасаться к нему. Дилер кусал губы, рвался в наручниках, и стонал.
Рыжие волосы беспорядочными прядями липли к щекам и лбу, лезли в глаза, кожа
на запястьях воспалилась и покраснела от постоянного дергания, мысленно
Катце уже умолял Рауля прекратить все это. Еще никто не прикасался к нему
там, а еще вчера Катце не мог даже вообразить себе, что окажется в такой
ужасной и скверной ситуации.
Рауль проигнорировал стоны Катце, вводя второй палец и причиняя
дополнительную боль.
- Можешь мне не отвечать, я и так вижу, что никого у тебя не было... Но
вот одного понять не могу: зачем ты сейчас упорствуешь? Тебе от этого только
хуже. А если ты вдруг думаешь что это дань твоей гордости, то ты ошибаешься:
у тебя гордости нет и никогда не было, так что не осложняй свое положение -
включи наконец мозги и расслабься, - все это было произнесено вполне
будничным нотационным тоном, который так хорошо давался Второму Консулу. На
протяжении всей речи пальцы неотвратимо растягивали отверстие и погружались
все дальше, затронув, наконец, то, что и искали. Осторожно надавив на
предстательную железу пальцами, Рауль внимательно посмотрел на лицо
монгрела, желая поймать первые эмоции.
Волна странной приятной дрожи пронзила тело - Катце прогнулся вперед,