"Владимир Яковлевич Дягилев. Змея и чаша " - читать интересную книгу автора

- Что? Кто сказал? - Клинышек бородки скользнул вверх-вниз.
- Не все добровольцы, - послышался другой голос.
- Выйти из строя. Фамилия?
Парень в красноармейской шинели сделал два шага, четко приложил руку к
виску:
- Красноармеец Мохов. Приказом командования направлен на доучивание.
Командир смягчился:
- Встаньте в строй. С этой минуты, с девятого марта тысяча девятьсот
сорок второго года вы - слушатели военного факультета мединститута. И отныне
приказ будет для вас законом. Запомните это. - Он сделал паузу. - Позвольте
представиться. - И принял стойку "смирно". - Военврач второго ранга Шим -
начальник вашего курса.
- Очень приятно, - донеслось вдруг из строя.
- Что? Кто сказал? - сорвался на фальцет Шим. - Два шага вперед.
Из строя не торопясь вышел полный круглолицый юноша в очках.
- Эти слова произнес я, - спокойно сказал он и поправил очки. - Штукин.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, если б у штаба не появилась
группа военных.
- В строй! - крикнул Шим. - Смирно! Началась перекличка...
Вчерашние студенты-медики, собранные из разных вузов страны в сибирский
городок Ленек, входили в непривычную армейскую жизнь. Будущие военврачи
тяжело расстались с беззаботным временем студенческой поры. Нужно было за
короткий срок пройти четвертый и пятый курсы института. Кроме того - курс
молодого бойца, изучить уставы, оружие, топографию, пройти строевую
подготовку. На все это - две недели. Подъем в шесть ноль-ноль, отбой - в
двадцать три ноль-ноль. И ни минуты свободного времени. Бегом. По команде. С
разрешения.
Времени в обрез, - идет война... [4]

2

Дневальный Штукин, облокотившись о деревянный столик, борется с дремой.
До боли таращит глаза в непроглядную темень коридора, забитого шинелями.
Веки слипаются.
Двери комнат раскрыты, и оттуда доносится храп. Кто-то вскрикивает во
сне, кто-то беззаботно смеется.
- Дурак - чему смеется? - шепчет Штукин, бессильно склоняя голову
набок. Он чувствует, как тело становится легким и будто медленно
приподнимается. И кажется Штукину, что он, распластавшись, повис в дверях и
никак не может проплыть несколько метров к своему месту на нарах. Он ясно
видит сырые, покрытые инеем стены. Возле нар кучно стоят сапоги. Батарея
отопления залеплена портянками. Теснота - спать можно только на боку.
Повернулся на спину - разбудил соседа. Ругань. Толчок в бок.
"Пусть толкают. Зато тепло и можно спокойно лежать. А тут висишь в
воздухе, того и гляди брякнешься на пол. Ах, как бы проплыть эти несколько
метров?"
Штукин пытается сделать движения вперед, но ощущает глухой удар -
стукнулся головой о стенку. С трудом открывает глаза, смотрит невидящим
взором. Из комнаты выскакивает, стуча сапогами, заспанный человек в нижнем
белье, срывает с вешалки первую попавшуюся шинель и, покачиваясь, торопится