"Владимир Яковлевич Дягилев. Медсанбат 0013 " - читать интересную книгу автора

рядом с Сафроновым, задремала, склонила голову на его плечо. И.он чувствовал
мягкость ее волос на своей щеке. Галина Михайловна - командир госпитального
взвода. У нее в палатке марлевые шторки желтого цвета, риванолом покрасила.
И штат полностью - сестра Настенька и санитар. Ее укомплектовали, уважили.
Еще капитан Дорда, хирург. Тоже из резерва. Сухой, приглаженный. От
него одеколоном пахнет.
Да вот шофер Петро - здоровый, неуклюжий, безобидный парень - к
сафроновским сестрам приходит, помогает переносить имущество, заменяет
недостающих санитаров.
Были и еще: врачи, офицеры, шоферы, сестры, десятки людей, собранных
сюда из многих частей, их Сафронов еще не успел узнать за те пять-шесть
дней, что он здесь, хотя и встречался, и перебрасывался слонами, и стоял в
одном строю на общем построении, сидел за самодельными [133] столами в
столовой, сталкивался на узких тропинках, ведущих от палатки к палатке.
Всех палаток было развернуто восемь. Три большие, двухмачтовые, -
сортировка, хирургия, терапия - и пять малых, одномачтовых, - аптека,
командирская, штабная, хозяйственная и замполита. В них хранились
медикаменты, хозяйство, по ночам спали люди. Остальное время суток все
находились под открытым небом, в лесу, благо дни стояли теплые и сухие.
Еще имелся машинный парк - десяток далеко не новых "полуторок",
забросанных сверху хвойными ветками для маскировки. На машинах иногда
выезжали по делам в корпус или в соседние части. Остальное время машины
стояли на приколе, тоже ждали своего часа.
"Им легче", - думал Сафронов, каждый раз, когда проходил мимо машинного
парка.
За короткое время он успел изучить территорию медсанбата, все
дорожки-тропинки, ходы и выходы, так что даже ночью без фонарика мог найти
дорогу.
А ночью его поднимали не раз: "В штаб. Срочно!" Тревога оказывалась
ложной. Возвращаясь в свою палатку, он долго не мог уснуть, проклиная в душе
начальника штаба, проверяющего таким способом "боевую готовность личного
состава.
Начальником штаба был старший лейтенант Царапкин, но сам он не
выговаривал букву "ц" и рекомендовал себя - "Сарапкин", пехотный офицер, как
видно, не очень грамотный, но Сафронов понял: НШ тоскует по боевой жизни и,
вероятно, этой видимостью деятельности пытается развеять свою тоску.
Зашуршал брезент. В палатку просунулась голова посыльного:
- Товарищ капитан, вас в штаб. Срочно.
- Иду, - отозвался Сафронов, а про себя обругал НШ: "И когда кончится
эта проверка боевой готовности? Черт бы его побрал! Он тоскует, а нам покоя
нет".
Сафронов вышел без фонарика, потому, что знал путь до штаба наизусть,
на ощупь. Сейчас поворот направо, меж двух сосен - там бугорок - осторожно.
Потом кусты и за ними штабная палатка.
В кустах он столкнулся с капитаном Чернышевым.
- Дядя Валя! - обрадовался тот, будто они век не виделись. - Тоже
срочно?
- Что делать!
Чернышев засмеялся добродушным смешком, передразнил НШ беззлобно: [134]
-  "Сель - проверка боевой готовности", - и похлопал сначала себя по