"Феликс Дымов. Сиреневый туман" - читать интересную книгу автора

- У тебя отобьешь! - Леля забрала в горсть сухой собачий нос, подула. -
Пошли, что ли? Нас с тобой милостиво отпускают.
- Не понимаю, чего ты среди женского рода выискала? - Верзила Силкин
подмигнул ребятам и гулко захохотал. - Будь на твоем месте я, никто бы не
ломал голову, чем можно с такой аппетитной мамашей заниматься...
Леля подошла и трахнула его алюминиевой миской по спине. Он недоуменно
пошевелил лопатками:
- Уж и пошутить нельзя. Недотрога!
- Поищи себе другой повод для шуток. А с такими мыслями даже во сне
сторонись этого дома! Динка вздыбила шерсть на загривке и зарычала.
- Ну-ну, умничка моя, не надо! - успокоила Леля. - Дяденька осознал...
И они пошли куда глаза глядят...
Оказалось, глаза у них у обеих глядят на ручей. Спустились к берегу.
Побрели вниз по течению, не торопясь и не оглядываясь. Динка держалась у
ноги. Однако стоило Леле приостановиться, хватала за брюки и тянула дальше
вниз. Где-то там за несколько километров отсюда ручей сливается с рекой. А
река, как известно, бежит в Волгу. Которая, в свою очередь, впадает в
Каспийское море. По морю гуляют волны. И всякая мысль, обегая даже
безмозглую голову, рождает волны. Мысленные волны. Биополе. Которое
объединяет волны всех людей и тоже образует море, целый мысленный океан.
На Земле есть скрытые от глаз лагуны, где океан этот пенится невиданными
взлетами энергии.
Пиками энергии. Со своими приливами и отливами.
Леля удивилась неожиданным, невесть чем навеянным рассуждениям. Ну, поле.
Ну, море. Ну, океан. Если мысленный, то почти и не существующий. А о
несуществующем зачем думать? Зачем ненужными мыслями маяться?
Тут Леля споткнулась, опомнилась и лишь тогда осмотрелась внимательнее.
Ручей здесь ударялся в обрывистый берег, взъяривался, слегка отскакивал
назад и под прямым углом катился в сторону. В месте изгиба крутило пенный
водоворот. И именно здесь кому-то понадобилось брать песок. Вода не
доставала до выемки, а точнее, до ниши примерно человеческого роста и
метровой глубины, куда солнечный луч не попадал из-за берегового уступа.
Там отчетливо просматривались слои песка, крепленные охряными прожилками
глин и срезанные вкось штыковой лопатой. Ничего, в общем, интересного. И
Леля не остановила бы на нише своего внимания, если бы не Динка.
Динка сунула туда нос, поскребла когтями землю и заскулила. К кончику ее
куцего хвоста подползла острая тень двузубого валуна.
Лелька за ошейник потянула псину внутрь. Но Динка прижалась брюхом к
земле, мелко-мелко задрожала, попятилась, и девушка не стала настаивать.
Пригнувшись, ступила в нишу. Конечно же, заслонила собой свет. Но не
настолько, чтобы не видеть в упор той же песчаной, со следами штыковой
лопаты стенки. Подняла руку потрогать охряной узор. И, к своему удивлению,
не встретила преграды: рука по локоть исчезла в породе. От любопытства, а
больше все-таки от неожиданности сделала еще шаг - и провалилась в
невыразимо длительное падение лицом вниз в слоистую темноту...
Сперва ощутила сложный смрадный запах вымоченной в керосине хамсы, ила,
перестоявшейся фиалки и широко расплывшуюся во рту боль прикушенного или
обожженного языка. Внутрь тела, начиная от кончиков пальцев, поползло,
отступая, тепло. Озябли колени и плечи, посинели ногти, в мурашках растаял
низ живота. Горячий комок задержался у сердца, на мгновение затопил горло